— Тебя не переубедить?
— Нет.
— Тогда рассказывай.
— Да нечего ещё рассказывать, — вздохнул я. — Наш Продавец никаких деталей не раскрыл. Может, и сам не знает? Сказал, что Продавец на набережной был убит вечером, между девятью и одиннадцатью часами. Об этом никто не знает, ни полиция, ни власти. Комок закрыт, откроется только для меня. Я могу привлекать к расследованию тех, кто участвовал в истории с вашим Гнездом.
— То есть меня, Наську…
— Ни тебя, ни тем более Наську я привлекать не стану!
— А зря, кстати, — сказала Дарина. — Она прочитала, по-моему, все детективы на свете.
— А я прочитал несколько кулинарных книг. Только, кроме яичницы, ничего готовить не научился.
Дарина улыбнулась.
— Согласна… Хорошо. Тогда ты можешь привлечь деда Борю, Елену, Виталия, Василия, Милану, Лихачёва.
— Зачем?
— Они умные люди, они многое знают. Елена — врач, Милана — биолог. Тебе разрешено осмотреть тело?
— Мне разрешено делать с ним всё, что угодно, — сказал я. — Только нельзя его выносить из Комка.
— Ну вот! Лихачёв — полицейский и много лет занимается пришельцами. Да он на тебя молиться станет, если ты позволишь осмотреть Продавца! Елена и Милана проведут вскрытие…
Я поморщился.
— Если ты хочешь добиться результата, то придётся это сделать, — сказала Дарина.
— Да… но… Наверное, да, — я вздохнул.
Никакого любопытства я не испытывал. Продавец как-то сказал, что они лишь на первый взгляд человекоподобны. Что он даже не гуманоид (хотя как это возможно, ведь гуманоид — это как раз существо, внешне напоминающее человека). Но похож он на человека или нет, красная у него кровь или зелёная, млекопитающее он или рептилия — ковыряться в мёртвом теле я не хотел.
Что ж, значит и впрямь — Елена… и Милана.
— Я не ревную, — напомнила Дарина.
— А зачем деда Борю, Василия, Виталия? — быстро сменил я тему.
— Сам решай, — сказала Дарина. — Но мне кажется, они очень обидятся, если ты их не позовёшь.
— Обидятся, — признал я.
Приняв решение, Дарина больше не пыталась меня отговорить. Сев по-турецки, она упёрлась руками в матрас, посмотрела в стену. Глаза её затуманились, их сиреневый свет померк, только зрачок бился, будто она невероятно быстро считывала что-то с невидимого мне экрана.
С ней сейчас было Гнездо. Жница общалась с ним, запрашивая и получая информацию с невозможной для меня скоростью и свободой. Я сидел тихо, смотрел на неё и боялся прикоснуться, чтобы не вывести из транса.
Обычно Изменённые не показывают чужим такие штуки. Но я чужим не был.
— Ничего… — выдохнула Дарина, обмякнув. — Информации по Продавцам очень мало, в основном — запросы и получение мутагенов и прочих товаров. Что-то есть для уровня хранителя и матери, но тоже немного. Информации по уязвимости, силе, происхождению, характеру отношений с Инсеками и людьми вообще нет.
Она виновато глянула на меня.
— Я ведь даже не знала, что Продавцы помогли Инсекам захватить Землю.
— Инсеку, — поправил я.
— Вот видишь. И этого я не знала! Я только жница. Учу куколок, помогаю в Гнезде. Может быть… если я пройду до хранителя…
Она не закончила.
— Нет! — сказал я. — А если я не справлюсь, и мы не получим возвратный мутаген?
— Если я стану хранителем, то могу и не захотеть вернуться, — тихо ответила Дарина. — Дело ведь не в том, что у меня глаза сделаются как у вареной рыбы. У меня в голове тоже всё переварится. Гнездо будет главным и единственным.
Я не стал спрашивать, но она ответила на незаданный вопрос.
— Сейчас главное — это ты.
Взяв её за руку, я погладил пальцы. Кожа у жниц очень гладкая, будто тефлон. Но я привык. Мне даже нравится.
— Если бы у нас была стратег… — прошептала Дарина. — Даже идти бы никуда не понадобилось! Она бы подумала и сказала, кто убийца…
Но стратега на Земле больше не было. Высший увёл её с собой — и тем самым остановил надвигающуюся катастрофу. Мы были в шаге от нового Армагеддона, но тот не случился.
Я осторожно погладил жницу по спине, по обтягивающему комбинезону. Ткань мягко разошлась под пальцами, я коснулся кожи — такой же гладкой, но тёплой.
— Максим! — строго произнесла Дарина.
Но мы оба знали, что если бы она не хотела, то комбинезон бы не раскрылся. Я осторожно начал стягивать ткань, Дарина вздохнула и легла на живот. Сказала капризно:
— Я собираюсь спать. Не знаю, что ты там надумал… но я непреклонна и уже сплю…
Я поцеловал её между лопаток, жница вздохнула, замерла под моими губами. Несколько секунд лежала расслабленно, пока я спускался губами вдоль спины, потом перевернулась и воскликнула:
— Нечестно!
Глаза у неё смеялись и наливались сиреневым мерцанием. Я не останавливался, она задышала чаще, рывком присела и стала стаскивать с меня джинсы.
— Ещё более нечестно… — прошептал я, почувствовав касание её губ.
Конечно же, кончилось тем, что мы всё-таки уснули вместе. Может быть, Дарина и не спала: когда я засыпал, она смотрела на меня и тихо-тихо гладила по щеке, когда проснулся — сразу встретил её взгляд.
Было девять утра. У Дарины начинался её обычный день в Гнезде. Она будет учить куколок, в чём бы эта учёба ни состояла. А мне пора приступать к своей неожиданной работе.
Я отказался от завтрака (хотя у Изменённых на удивление хороший кофе). Деньги в кармане были, я собирался что-то съесть по пути. Дарина ушла куда-то в глубины Гнезда, я направился к выходу.
И обнаружил у выхода Наську, болтавшую со стражей.
Собственно говоря, мне хватило одного взгляда, чтобы всё понять. Куколка оделась как «приличный человеческий ребёнок»: брючный костюмчик и школьного вида чёрные туфли.
А ещё на голове у неё было серое кепи.
— Нет, — сказал я.
— Чего «нет»? — с вызовом спросила Наська.
— Вот это «нет»! — я ткнул пальцем в кепи. — Трубку тоже взяла?
— Курить вредно.
— Ну и какой из тебя детектив, если без трубки? А ещё ты меня очень огорчила! Подслушивать — фу!
— Я не подслушивала! — возмутилась Наська. — Мне Гнездо велело наблюдать за расследованием!
— Что?
Я мысленно потянулся к Гнезду. И получил ответ, на удивление твёрдый и уверенный.
Да, это Гнездо посылало со мной Наську. Не то, чтобы наивно считало её почерпнутые в детективах знания полезными. Но Гнездо хотело знать, что происходит. Дарина уйти не могла, а куколка — вполне.
