– Я сейчас.
Забрав еду, Оливия делит между ними двумя бургеры и жареную картошку. Не считая довольного ворчания Джоша, едят молча. Он жадно расправляется с чизбургером, она возится с чипсами. Неужели он не ел ничего весь сегодняшний день?
Телефон снова попискивает, сообщая, что оплата прошла, а у нее возникает идея.
– Ты звонил своей маме? Сказал ей, что ты здесь?
Он качает головой.
– А телефон у тебя есть?
Он сует в рот картошку и снова качает головой.
Вот же незадача.
– Послушай. Воспользуйся моим. – Оливия кладет на стол телефон и подталкивает в направлении Джоша. – Позвони ей. Она, должно быть, беспокоится.
Лили убежала, потому что хотела сохранить и оставить ребенка. Следовательно, либо Джош сбежал сам, по собственному желанию, либо с ней случилось что-то, из-за чего им пришлось расстаться. В противном случае Лили вряд ли выпустила бы сына из поля зрения, учитывая его состояние.
Джош смотрит на телефон.
– Ну же, давай, – подбадривает его Оливия и постукивает пальцем по экрану.
Он хмурится.
– Ты знаешь ее номер? Номер телефона, ты его знаешь? – Она говорит медленно, с расстановкой, но он лишь хмурится еще сильнее.
– Да.
– Отлично! Звони ей. – Она подталкивает телефон еще ближе.
Джоша больше интересует чизбургер, и звонить он определенно не спешит. Ладно. Можно применить другую тактику.
Оливия берет телефон.
– Скажи мне ее номер. Я позвоню сама.
Он смотрит на нее без всякого выражения, и она снова прибегает к языку жестов, показывая, как набирает номер и разговаривает. Закончив демонстрационный показ, Оливия выжидающе смотрит на племянника.
– Какой… номер… у твоей… мамы?
Джош откладывает бургер и загибает пальцы. Губы его шевелятся. Оливия наблюдает. Странно, что у него проблемы не только со словами, но и с цифрами.
– Пять… девять… – Он останавливается. Опускает руки. Смотрит на бургер.
– И?.. – торопит Оливия.
Джош отворачивается. Лицо напряженное, но подбородок предательски дрожит.
– Ты забыл ее номер? – спрашивает она мягко, чтобы не напугать его еще сильнее.
Он смотрит в пол, а она легонько постукивает краем телефона по подбородку. Возможно, Джош и впрямь забыл номер, но тот факт, что он пытался назвать его, говорит о том, что Лили не умерла.
Иначе зачем бы стараться?
На душе становится легче.
– Где она?
Он пожимает плечами.
– Можешь сказать, почему ты здесь? Как нашел меня? Кто та женщина, которая привезла тебя сюда?
После каждого вопроса Джош только сильнее сжимает губы, так что они все бледнее и бледнее.
Терпение иссякает, а вот раздражение только растет. Как она поможет ему, если он даже не пытается помочь?
– Джош…
– Нет.
– Послушай…
– Нет! – Он затыкает пальцами уши и крепко закрывает глаза. – Нет, нет, нет…
– Ладно, ладно. Больше никаких вопросов. – Сердце колотится уже у самого горла, тревога нарастает и вместе с ней страх. Неужели с Лили случилось что-то ужасное?
Оливия откидывается на спинку кресла, бросает взгляд на часы микроволновки. Уже поздно. Джош устал, и ей нужно поработать. Если все пойдет как надо, утром здесь будет Лили. Или же Джош сам успокоится и объяснит, что же все-таки произошло. В противном случае придется вызывать полицию или звонить Лукасу. Должен же кто-то знать, что происходит.
Джош опускает руки и открывает глаза.
– Спасибо… тебе.
Оливия вздыхает, уже чувствуя себя виноватой. Как-то так выходит, что она постоянно его огорчает. Она откладывает в сторону телефон и отправляет в рот остатки остывшей картошки.
– Пожалуйста.
Губа у него дрожит, словно он пытается улыбнуться, и Оливия снова видит в нем Лукаса. Интересно, каким был Джош до того, как с ним что-то случилось? Таким, как Лукас? Непослушным, шутником и непоседой, которого нельзя было не любить? Жаль, что она не познакомилась с Джошем раньше.
Глава 5
Лето ‘97
Оливия поднялась рано, между деревьями виднелось серое рассветное небо. Щебетали птички, порхая с ветки на ветку. На металлическом причале поблескивала тонкая пленка росы, воздух дышал свежестью и влагой. Защищаясь от прохлады, она надела толстовку. Вот поднимется над озером солнце, согреет землю, и она снимет свитшот и повесит на перила – до самого вечера, когда упадет температура и на потемневшем небе выступят звезды. От восхода до заката ей достаточно обычно одного купальника.
Но не сегодня.
Тот день был первым полным днем их третьих шестинедельных летних каникул в доме Уитменов. Утром мистер Уитмен намеревался взять их в тренировочный поход – на случай, если она, Блейз, Лукас и Тайлер захотят прогуляться в ближайшем лесу без него или миссис Уитмен.
Усевшись в гамак и свесив ноги, Оливия положила на колени блокнот и, чтобы не терять время, пока мальчики завтракают, начала рисовать Лили, добавив к образу сестры плащ с капюшоном и металлические браслеты. Ее Лили могла летать и была сильнее, чем все они, вместе взятые. Она сражается со злом, и, когда в гневе, от ее боевых воплей разлетаются вдребезги окна.
Оливия тихонько хихикнула. Чтобы разбить стекло, никакие супервопли Лили не нужны. Вечером, узнав, что ее не берут в поход, она разразилась такими криками, которые еще и утром звенели в голове. Оливии пришлось засунуть в уши мизинцы, так что барабанные перепонки болели до сих пор. Она носила сестренку на руках, поглаживая ее по спине и стараясь успокоить, а та выла ей прямо в ухо. Потом на помощь пришла миссис Уитмен, попытавшаяся убедить Лили, что в ожидании возвращения Оливии и мальчиков они и сами скучать не будут.
Постукивая по земле подошвами новеньких туристских ботинок, Оливия покачивалась взад-вперед. Ботинки ей и Лукасу Дуайт купил после того, как кеды выдержали только три летние недели.
Задняя дверь открылась, и на крыльцо, с набитым под завязку рюкзаком, вышел мистер Уитмен. За ним, словно уставшие, всю ночь несшие службу солдаты, плелись Блейз, Лукас и Тайлер – в старых, ношеных футболках, полученных от мистера Уитмена, который хотел поберечь рубашки, поскольку имел на них свои планы. Лукас не потрудился даже пригладить свои торчащие во все стороны вихры. Когда в спину ему подул ветер, на затылке обнажилась полоска бледной кожи.
– Готова? – спросил мистер Уитмен, проходя мимо по пути к берегу.
– Готова! – Она отложила блокнот и карандаш и начала подниматься. Подбежавший Блейз навалился на гамак, отбросил назад, а потом обхватил ее за талию и помешал встать.