– Это Лукас! – Лили протянула к монитору руку. – А это я! Смотрите, я в телевизоре.
– Я наблюдал за тобой все лето, – продолжал мистер Деккер, обращаясь к Лукасу. – Ты берешь с полок вещи, рассовываешь их по карманам, но всегда возвращаешь на место до того, как выйти из магазина. Все эти вещи – мелочь, и ты, наверно, думаешь, что я не замечу их пропажи до инвентаризации в конце месяца.
Оливия приникла к экрану. Миссис Деккер показала всю их прогулку по магазину, и Оливия убедилась в правоте ее мужа. Лукас действительно стащил три вещички и вернул их на полки в других местах. А потом он стащил четвертую и последовал за Тайлером к холодильнику. Гнев бросился ей в голову, пальцы сжались в кулаки. До сих пор она не представляла, что делает Лукас, иначе обязательно сказала бы ему что-то. И вот теперь из-за него влипли они все.
Блейз положил руку ей на талию. Они переглянулись, и Оливия увидела, что он покраснел от злости.
– До сих пор ты держался, – говорил мистер Деккер. – Но я знал, что однажды соблазн возьмет верх, и ты решишься выйти из магазина, не вернув вещь на место. – Он сунул руку в большой карман рабочего фартука и вынул разорванную коробку «Хот уиллз». – Я нашел это на полу.
Лукас побледнел, а у Оливии словно вывернуло наизнанку желудок. Возразить было нечего.
– Лукас, – горестно простонала она.
Мистер Деккер кивком указал на экран.
– Дот видела, как ты открыл коробку, но не видела, как положил машинку обратно. Покажи, где ты ее оставил, и я отпущу тебя. Можешь это сделать?
По щеке Лукаса скатилась слеза. Он молча покачал головой.
– Дай мне игрушку, сынок.
Лукас глубоко вдохнул, сунул руку под плавки и достал модель желтого «Мустанга». Он не солгал – в карманах у него действительно ничего не было.
– Придурок, – пробормотал Блейз, прикрыв ладонью рот.
Мистер Деккер не стал вызывать полицию. Он позвонил мистеру Уитмену, который приехал на минивэне за всеми.
Оливия бросила в урну растаявшее мороженое и, забравшись в машину, села сзади. Лукас хотел устроиться рядом, но она положила ногу на скамейку.
– Со мной рядом больше не садись.
– И не собирался, – проворчал недовольно он, понимая, что сестру лучше не трогать.
– Не заговаривай со мной. – Она сложила руки на груди и отвернулась к окну, припоминая разговор между Гарольдом и Рондой, который подслушала прошлым летом. Ну вот. Лукас облажался по-крупному, и теперь Уитмены отошлют их домой. И никогда больше не пригласят.
Дуайт Карсон приехал перед закатом и, отклонив предложение Ронды остаться на обед, сложил детские вещи в багажник своего «кадиллака». Всю вторую половину дня Лукас держался незаметно, тише воды ниже травы, понимая, что испортил лето и все на него обижены. Дуайт собирался, образно выражаясь, посадить его на цепь до начала занятий, и Оливия соглашалась с отцом. Он это заслужил.
Она плакала, просила Дуайта позволить ей остаться, но уломать его не получилось, хотя Уитмены даже согласились сами привезти ее, когда отец сказал, что второй раз приезжать не собирается. Гарольд и Ронда предлагали ему забрать одного только Лукаса, но Дуайт и Шарлотта работали, и Оливии полагалось присматривать за младшими.
Лукас шлепнулся на заднее сиденье и захлопнул дверцу. Оливия собралась было пересесть вперед, но увидела, что отец остановил Лили и не пускает ее в машину. Скрестив на груди руки, он грозно навис над девочкой. Испуганная, Лили попятилась, но он снова надвинулся на нее.
– Ты видела, как Лукас ворует?
– Нет. – Она опустила глаза и через секунду шепотом добавила: – Да.
– Ты должна была остановить его.
– Он всегда кладет их на место.
– Она не виновата, – подал голос Лукас.
– Тебя не спрашивают. И чтоб ни слова больше. – Дуайт снова повернулся к Лили. – А ты… – Он положил руку ей на плечо и сжал пальцы. Лили скривилась от боли. – Ты могла остановить его, но не остановила, а значит, виновата так же, как он.
– Но я же ничего не сделала. Я была с Оливией. – Лили посмотрела на сестру, и их взгляды встретились.
Ей следовало встать и вступиться за младшую сестру. Отец был несправедлив. Но она слишком расстроилась из-за Лукаса и не заступилась за Лили, а только покачала головой.
– Дома будешь наказана, – продолжал Дуайт. – И денег до конца лета будешь получать меньше. А теперь садись в машину.
Хлюпая носом, Лили забралась на заднее сиденье. Дуайт захлопнул за ней дверцу, сел за руль и повернул ключ зажигания. Оливия достала салфетку, вытерла глаза и высморкалась. Отец похлопал ее по колену.
– Ты не виновата, Принцесса. – Она смяла салфетку. Хотела сказать, что Лили тоже не виновата, но душили слезы. Еще немного, и она разрыдалась бы на глазах у Уитменов.
– Не унывай, – ободрил ее отец. – В выходные возьму тебя на ланч.
Оливия не хотела идти с ним на ланч. Она хотела жарить гамбургеры с Уитменами и ходить на каяке с Блейзом.
Дуайт сдал назад и развернулся. Оливия знала, что увидит Блейза только через две недели. Знала, что будет скучать по озеру и кострам. Обернувшись, она увидела, как убегает назад домик, и что-то подсказывало ей, что это лето было последним и она никогда больше не приедет к дому у озера.
Глава 20
Лукас
Под подошвами рабочих ботинок захрустели осколки стекла. Обычно он разувался у входа в родительский дом, как, впрочем, и в любой дом. Грязные, все в пыли, измазанные краской. Кто знает, что еще налипло на подошвы, пока он, окрашивая дом, топтал цветочные клумбы и мял кусты? Но несколько часов назад Оливия оставила ему сообщение, а мать так до сих пор и не прибралась. Крепкая ж у парня рука, если, хлопнув дверью, он смог разбить окно.
А квотербек из него отличный получится, думает Лукас, беря в руки щетку, оставленную Шарлоттой у стены. Но сравнить потенциал Джоша с собственными, растраченными впустую способностями он не успевает.
Падающий сверху, от люстры, свет отражается от осколков на полу, и мусор будто мерцает. Лукас вспоминает окно в магазине, разбитое случайно выпущенной им пулей. Вспоминает, как вспыхивали – словно солнечные лучи на океанской глади – в тех осколках мигающие флуоресцентные лампы. Как его заставили опуститься на колени. Как надели наручники…
Он стискивает зубы и крепко сжимает ручку метлы. Неприятно, что такие мелочи, как уборка, без всяких усилий переключают его на ту ночь. Как револьвер, выигранный на спор у Таннера, ни с того ни с сего вдруг пальнул, разбив окно магазина и ветровое стекло его собственной машины. Как приятели по футбольной команде разбежались кто куда, оставив его разбираться с полицией.
Лукас сметает мусор на совок и сбрасывает в ведро, которое Шарлотта поставила у двери после отъезда Оливии и Джоша. Что именно здесь произошло, об этом сестра еще не рассказала. Упомянула только, что Джош вышел из себя, увидев на фотографии Дуайта. Интересно, во что на этот раз вляпался старик?
