Пока Жрец решал вопрос с Размаром, мы вернулись в замок и переоделись в ритуальную одежду. Белый цвет невероятно шёл Алёне, подчеркивал цвет волос и сияние глаз. Мой же балахон мгновенно пропитался кровью в районе плеча, так как я его снова повредил, пока переодевался. Чтоб его!
К тому моменту, когда мы вновь вернулись в храм, Жрец уже смог выйти нам навстречу и позвать внутрь Храма. Лицо его выражало крайнюю степень оживления - а это то ещё зрелище. Выразительные глаза, кажется, пронзают тебя насквозь, губы шевелятся, а кончик длинного носа подрагивает.
- Господь решил лично напитать вас силой!
- Мама дорогая, а я так надеялась..., - начала, было, пигалица, но примолкла под моим суровым взглядом. - Молчу-молчу, всё во имя Илладара!
- Отлично, - Уна подошла к краю бассейна, с любопытством взглянула на тёмно-синюю воду, вздрогнула. - Ох, не каждый день такое делаешь, волнительно!
- Эм, а где здесь лестница? - кто о чём, а пигалица о глупостях.
Она внимательно оглядывала бассейн по всему периметру и не могла найти спуск.
- Нет её, прыгать надо, - и я показал, как это делается на собственном примере.
Вода, как обычно, не выплеснулась, лишь густо обволокла тело, в том числе и хламиду. О нет, снять или просто задрать подол смогут лишь супруги, которых благословил Размар, и больше никто. Таковы правила, и не нам их нарушать. А жаль...
- Да, вы знаете толк в развлечениях, - Алёна не стала торопиться, она присела на корточки, потом на бортик, свесила ноги. - Да, действительно густая, почти как кисель, точнее нечто среднее между ним и водой. Ну, была-не была!
Скользнула в воду, попыталась встать на дно, вот только. её скрыло вместе с макушкой.
- Чёрт, и как тогда., - вынырнув, она принялась тараторить прямо с закрытыми глазами.
Из-за консистенции воды двигать ногами приходилось более интенсивно, иначе на плаву не удержаться. От этого она немного задыхалась, а ещё тёрла глаза, чтобы убрать густую влагу.
Смешная. И милая.
- Вот так, - я притянул её к себе здоровой рукой, правда, больная беспокоила меня теперь гораздо меньше. Всё-таки воды Размара - это вам не простая магия! - Обхвати меня за шею, и будет легче.
- Да я лучше., - она явно хотела сказать что-то язвительное, но осеклась.
Просто замолчала, хлопая глазами и возмущённо сопя. А ещё всё-таки подняла руки и положила одну из них на плечо. Левое. На правое же только посмотрела, потому что ткань хламиды на нём давно была красной.
- Мне не больно, берись нормально, - рыкнул я и сам положил её руку на своё правое плечо.
Она только сглотнула, вызывая безотчётное желание прикоснуться губами к тонкой шее, попробовать на вкус её нежную кожу.
- Ч-что дальше? - заикаясь, спросила она, взглянув на Уну.
- Вам надо расслабиться, - назидательно проговорила Хранительница, даже палец вверх подняла. - Давайте, сделайте над собой усилие ради Илладара.
Я прижал её теснее и закрыл глаза. Да, младший друг дёрнулся навстречу невыносимой пигалице, но это всё тлен по сравнению с моим сыном. Да, Илладар - это единственное, о чём сейчас надо думать.
Алёна замерла, кажется, даже дышать перестала. Хвала Размару, недолго! Постепенно она начала расслабляться, по крайней мере, я уже не чувствовал того напряжения мышц, которое было раньше, да и дыхание, вроде бы, выровнялось.
- Лоб ко лбу, - словно издалека раздался голос Уны.
Мне пришлось наклонить голову, а ещё приподнять Алёну повыше. За попку. Драх, опять надо выравнивать дыхание и отвлечься от взываний младшего друга к действию. О нет, действовать мы сейчас будем совсем по-другому, с пигалицей потом разберёмся!
- Откройтесь друг другу. Посмотрите в глаза, обменяйтесь мыслями о том, кого вы ищете,
- монотонный голос Хранительницы погружал в транс.
Мы действительно открыли глаза, впервые посмотрели друг на друга так близко, так спокойно, без возмущений и вражды. Просто мужчина и женщина. Мужчина, который хочет вернуть сына и женщина, принявшая его сына в своё сердце.
Любящие этого мальчика всей душой. Жаждущие найти его, защитить, вернуть обратно!
- Забавная парочка, - раздался голос Размара, после чего вспыхнуло ультрамарином, плеснуло поднявшейся волной, а потом нас полностью накрыло водой.
Ну, здравствуй, Бог, и помоги нам!
Алёна
Я сходила с ума от противоречивых ощущений. С одной стороны, мне хотелось стукнуть варвара, чтобы перестал трогать мою задницу, с другой, я понимала, что иначе мы не сможем соприкоснуться лбами. Ещё я переживала за его рану, ведь пришлось прикоснуться к плечу, точнее положить на него руку. Но самое главное - я не знала, как всё это выкинуть из головы и полностью сосредоточиться на Илюше!
Он слишком сильно действует на меня. В смысле его папаша. Да и сам Илья, иначе я не стала бы бороться за право быть с ним здесь, на Марэлле, пока он не адаптируется. Удивительно, как эти двое по-разному меня волнуют, а ведь они - самые близкие родственники друг другу. В одном я души не чаю, другому хочется настучать кувалдой по голове. Причём не только за вопли на Илюшу, но и потому что слишком манит, притягивает к себе, не даёт спокойно спать, в конце концов!
Так, хватит, надо очиститься от всего лишнего. Илья, точнее Илладар - вот моя цель. Его карие с золотистыми искорками глаза, светлые волосы, вечно торчащие вихрами и не желающие поддаваться расчёске, удивительная фантазия. Хотя, может то и не фантазия была - его рисунки с диковинными животными, вспомнить тех же каменных монстров около парадного замкового крыльца. Я не успела рассмотреть их в подробностях, но пары взглядов хватило, чтобы понять: здесь может водиться всё что угодно.
Но помидоры-то те же! И огурцы. Что же это за мир такой?
- Откройтесь друг другу. Посмотрите в глаза, обменяйтесь мыслями о том, кого вы ищете,
- голос Уны вернул ход моих мятущихся мыслей в нужное русло.
Я послушно открыла глаза и... утонула в его взгляде. Да, звучит донельзя банально, но учитывая, что мы и так барахтались в этой странной вязкой воде, иных ассоциаций просто не возникало.
Он перестал подозрительно щуриться в мою сторону, перестал искажать своё действительно красивое мужественное лицо гримасами гнева и ярости, он просто смотрел мне в глаза и молчал. Боже, как ему это шло! И именно в таком состоянии я уловила их схожесть с Илладаром. Да, цвет глаз был разным, но разрез тот же, линия бровей, почти прямая, свидетельствующая о прямолинейном характере и честности.
Да, в чём нельзя было Зигвальда упрекнуть, так это в лукавстве, он рубил правду-матку, несмотря ни на что. Даже если эта правда была весьма своеобразной. С другой стороны, лучше уж так, чем лживая учтивость. Как говаривал мой дед: «Тот, кто ни разу не сказал слова нет, но при этом изворачивается, как вошь на гребешке, не достоин твоего внимания». Что ж, если следовать этой логике, то Зигвальд заработал сто и из ста возможных очков, пусть его правда мне вовсе не нравилась, а это значит...
