— Извините, пожалуйста...
Он выжидательно посмотрел на меня и вдруг выдал:
— О, вы ирландец!
Больше мне говорить ничего не пришлось. Моя национальность оказалась огромным плюсом, потому что консьерж был моим земляком. Мы немного поболтали, а потом я спросил о том, для чего приехал: не знает ли он, в каком номере солист группы Depeche Mode Дэйв Гаан чуть не покончил с собой? Я знал, что рискую: парень мог рассказать мне что угодно, и я бы поверил. Он мог продать мне любую фантастическую историю, но оказался самым искренним и приятным человеком. Когда он ответил: «Да!», он светился, как настоящий триумфатор! Подойдя к стойке регистрации, он спросил, свободен ли этот номер. Мне опять повезло — номер был свободен. Я дал чаевые моему новому другу, заселился в номер и лег на кровать. Никаких особых вибраций я не ощутил, стены не излучали энергий тех, кто жил здесь раньше. Была ли это комната Дэйва? Я поверил — и предпочитаю верить до сих пор, — что так оно и есть.
А через пару дней в той же комнате мы начали работать над первой версией «Супервета». снимая кинопробу на балконе в окружении пальм. Несмотря на все мои усилия, я заикался, не мог нормально объяснить свои идеи и выступил, мягко говоря, посредственно. Я был обескуражен, расстроен и подавлен. После ухода съемочной группы я сел на кровать, и в голове зазвучали голоса моих старых друзей — Филиппа и Малкольма. Филипп мягко произнес: «Может, попробовать еще раз. как думаешь?» А Малкольм добавил: «На этот раз без кола в заднице!» Во время прослушивания я был как деревянный.
В Лос-Анджелесе я связался с еще одним продюсером через друзей моих друзей. Он пригласил меня к себе в Беверли-Хиллз. Я ехал в такси, пораженный царящей вокруг роскошью. Мы проезжали мимо безукоризненно подстриженных живых изгородей и роскошных особняков, а таксист называл мне имена знаменитостей, живущих здесь. Наконец он остановился и высадил меня возле нужного дома. Я нажал на звонок, назвал свое имя, и меня впустили. Пройдя по подъездной дорожке, я оказался перед внушительного вида особняком, где меня встретили бокалом превосходного шампанского, а потом провели в заднюю часть богато украшенного дома.
Вечеринка у бассейна была в полном разгаре. Я никого не знал, поэтому бочком прошел в бар и расположился там. «Как же далеко все это от фермы на болоте, где по колено в навозе я вытаскивал на белый свет телят!» — размышлял я, растерянно наблюдая за происходящим. Пока я, открыв рот, озирался по сторонам, возле меня присела элегантная дама с подтянутым лицом и восхитительной прической. Мы разговорились. Сначала я был сдержан, но мой ирландский акцент заинтриговал ее. Тем временем шампанское сделало свое дело, и я погрузился в царящее вокруг волшебство, создаваемое искрящейся водой бассейна и изысканными нарядами, мерцающими под лучами лос-анджелесского солнца. Очень скоро мы уже смеялись и шутили, как старые друзья. Наконец она спросила, откуда я знаю Дэнни.
Дэнни? Я был озадачен, потому что не знал никакого Дэнни. Парня, с которым я должен был встретиться, звали иначе. Сбитый с толку, я заколебался. Дама указала рукой в сторону бассейна. Там, излучая безмерную веселость и жизнерадостность, стоял человек, которого я тут же узнал.
— Так откуда вы знаете Дэнни де Вито?
Вот черт! Я ошибся домом! Меня охватила паника при мысли о разоблачении и позорном изгнании, поэтому, что-то невнятно пробормотав про фильм «Близнецы», я поспешил ретироваться, выскочив на улицу. Оглядываясь назад, я думаю, что нужно было воспользоваться этим случаем, особенно после того, как я узнал, что Дэнни любит собак и. возможно, помог бы мне. Но мои честность и смущение оказались сильнее. Я набрал номер, который мне дали, по полученным указаниям нашел нужный дом неподалеку и встретился с настоящим продюсером. К сожалению, безрезультатно. Я вернулся в Великобританию к своей работе. Так мне никто и не перезвонил. Расстроенный, но не сдавшийся, я с головой окунулся в водоворот хирургии и нового строительства.
Значительно позже, в начале 2013 года, я решил взять дело в свои руки. Возможно, в этот момент я просто наплевал на осторожность, учитывая напряжение, которое испытывал из-за предстоящих экзаменов. Я пришел к выводу, что надо создать собственный формат программы, сняв ее на камеру, чтобы легче было донести до продюсеров и телеканалов то, что я задумал. Когда мой старый друг, режиссер и оператор Джим Инклдон, с которым я работал над программами «Дикая природа СОС» и «Ветеринар-бионик», закончил очередной проект и освободился, я попросил его помочь мне снять новый пилотный выпуск. Я купил телекамеру RED высокой четкости, а он разбил свой лагерь в нашей клинике.
Джим следовал за мной по клинике в течение всего рабочего дня. В его присутствии я чувствовал себя вполне комфортно, потому что мы с ним давно сработались. Я занимался своим делом, а он волшебным образом фиксировал мои действия на камеру. Джим — гений в своей профессии. Когда у бедного Тигра случилась остановка сердца и я буквально воскресил его из мертвых, массируя сердце пальцем прямо в грудной клетке, он как раз находился рядом и снял все, что происходило. Впрочем, он снимал и многие другие пограничные эпизоды между жизнью и смертью, искренние эмоции, дилеммы, трагедии и моменты прозрения. Лучшие кадры он смонтировал, и к маю 2013 года у нас в руках было нечто особенное, что можно предъявить продюсерам или телеканалам.
В тот период я как раз погрузился в экзаменационную лихорадку, продолжая оперировать и управлять клиникой, поэтому мне пришлось отложить отснятый материал до конца экзаменов в Великобритании и США, а уж потом решить, что с ним делать. Чего я не знал — так это того, что моя проба на балконе отеля «Сансет Маркиз» не пропала даром. Продюсер Стив Ходжес, который связывался со мной еще в 2012 году, в какой-то момент показал эту пробу Нику Хорнби, редактору научно-популярных программ четвертого канала. В конце мая 2013 года Ник и Стив мне позвонили.
Я изложил свою идею программы, после чего Ник предложил встретиться у него. А я сказал, что было бы полезнее ему приехать и посмотреть на мою работу. Возможно, он счел меня высокомерным, но я знал, что, если удастся заманить его в реальную среду, где бы он встретился с семьями моих пациентов, увидел животных и ощутил атмосферу нашей клиники, он бы лучше понял потенциал и аудиторию ветеринарной программы. Как ни странно, он согласился.
Когда Ник приехал, мы с Джимом проводили его в лекционный зал нашей клиники, уселись и стали смотреть отснятый материал, в том числе историю Тигра. Я вспоминал слова отца, которые он произнес, когда мы прятались от дождя в сенном амбаре. Он учил меня сохранять спокойствие и напоминал, что сила разума действенней силы тела. На протяжении всего фильма Ник не проронил ни слова, но его сосредоточенное молчание вселяло надежду. Наш материал произвел на него впечатление, и перед нами открылись новые перспективы. Наконец- то у нас с Джимом появился шанс поделиться с миром своим видением, и я бесконечно благодарен ему за то, что он был на моей стороне. Через несколько недель Ник написал мне, что ему надо выбрать лучшее место для съемок программы, «потому что это так не похоже на то, как публика представляет себе стандартный документальный сериал о домашних питомцах и ветеринарах».
