– До встречи на экзамене, Александр Владимирович… – шепчу ему.
– До встречи… – не отпускает мою руку.
– Женечка! – раздаётся сзади голос Олега, и мы вздрагиваем, а моя рука моментально выпадает из пальцев декана.
Моё имя в подаче Олега звучит слегка агрессивно.
– Александр Владимирович, мой декан. Олег Андреевич, мой опекун, – развернувшись, представляю их друг другу.
Между ними демонстративно, вежливо искрит!
Как интересно…
– Хорошая машина… – пальцы Олега небрежно проходятся по капоту. – Осталось только стёкла затонировать… если зрители не предполагаются.
Александра Владимировича слегка встряхивает. Олег явно видел наши обнимашки. Чёрт…
Мне почему-то неудержимо весело от этого факта!
– Всего хорошего! – протягивает Олег руку, чуть уловимо ухмыляясь, и декан, находясь ещё в прострации, вяло пожимает её.
Подхватив под руку своего мужчину, я увожу его, растягивая их в разные стороны.
– Тебе нравился мой ремень… – рычит Аронов. – Планирую использовать его по назначению, если не прекратишь такие выходки.
– Я только самую малость! Мне было интересно!
– Это опасные игры. Ты зависишь от этого человека.
– Прекрати волноваться, я прекрасно его чувствую.
– Он касался тебя САМ.
– Только волос!
– Только? – тормозит Олег, разворачивая меня к себе в проёме двери. – Ты хочешь его?
Его внимательные глаза высверливают в моих пару глубоких дыр, пытаясь залезть в мозг.
– Я ТЕБЯ хочу! А им я просто перекусила…
– Я весь твой!
С момента окончания нашего тест-драйва он ни в какую не ложится у моих ног!
– НЕ ВЕСЬ! – зло качаю я головой.
– Это шантаж! – оставив меня у стеклянных дверей в агентство, он разворачивается и уходит к лифту.
Иду за ним следом, успевая поймать закрывающиеся двери. Мы почти никогда не пользуемся им. И я понимаю, что это попытка дистанцироваться от меня.
Извини, Зверь мой, она не удалась!
Двери за моей спиной закрываются.
– Олег! Это не шантаж. Всё хорошо…
Его вдруг неожиданно срывает!
– Всё отлично, Женечка, всё отлично! Кроме того, что я не могу дать тебе АБСОЛЮТНО НИЧЕГО! Я не могу тебе дать тот формат, который ты желаешь, не могу защитить тебя, когда ты в этом нуждаешься, моя мужская поддержка тебе не нужна, а мои чувства погружают тебя в болевой шок! Всё отлично, малышка! Никогда не чувствовал себя столь неуместно рядом с женщиной! А в остальном мы в полном, блять, порядке!
Боже мой, всё не так! Я дёргаюсь к нему, желая обнять и остановить это как-то.
Но его внутреннее короткое замыкание не позволяет мне притронуться.
– Олег… – сдуваюсь я.
– Ну давай, Женечка! – зло усмехается он. – Ты пожалей меня ещё теперь!
Эпилог – Too much!
Куполом золото медью горят леса, если не любишь уже не терпи бросай,
Если не любишь уже не терпи бросай, знаю как сложно.
Если открылся не смей ни о чем жалеть, пусть будет небо ближе ко мне на треть,
Пусть будет солнце лучше на нем сгореть, чем задохнуться.
Набери мое имя в Гугле, прочитай километры лажи,
Что еще в этом чертовом мире тебе про меня расскажут.
Но пожалуйста, слышишь, пожалуйста — согласись на последнюю встречу.
Я не могу не могу, не могу больше, весна по щекам поцелуи хлещет...
Приобняв меня сзади, Крис кладёт мне на плечо подбородок. И мы смотрим в большое панорамное окно на ночной город. Демченко живёт на последнем этаже в центральной высотке, и вид из окна открывается волшебный.
Руки Крис лежат у меня на талии, и я поверх обнимаю их своими. Мы молчим, зависнув в каком-то сплиновском состоянии, и она слегка покачивает меня под плавную музыку.
Лёха подходит сзади, протягивает нам два бокала, и тоже обнимает нас поверх наших рук. Забираем предложенные напитки, так и оставаясь стоять в его объятьях.
– Не грустите, девочки…
Немного погревшись о них, я отстраняюсь, оставляя их вдвоём, сажусь с ногами в кресло и закрываю глаза, погружаясь в музыку.
Последние две недели – сущий кошмар. Плохо везде, где только может быть.
В университете всё кувырком: меня опять за что-то отчисляют, пересдачи, конфликты, проблемы…
Назначена комиссия. И Александр Владимирович перенёс её на месяц вперёд, спасая мою и так потрёпанную шкурку.
На работе тоже не ладится… У Олега с Крис череда неприятностей с налоговой и какие-то постоянные косяки с заказчиками. Из-за этого все ходят нервные и до предела заведённые, цепляя друг друга по поводу и без.
И самая большая проблема – Олег.
Мы как-то... сломались!
На фоне того, что происходит между нами, все остальные неприятности блекнут.
Он молчит.
Его отстранённость и рассеянность достигли какого-то невообразимого уровня. Он игнорирует абсолютно всех.
Он игнорирует меня…
Что бы я ни говорила, он просто смотрит сквозь меня, иногда не в тему кивая или отрицательно качая головой.
Я не могу от него получить ни одной эмоции, он закрылся.
Когда пытаюсь прессовать на эту тему, его сносит в такую болезненную жесть… И мы разлетаемся, как бильярдные шары, он даже не пытается больше удерживать меня в такие моменты.
И только потом…: «Дай мне время, девочка моя… Дай мне немного времени!»
На что?
Я пытаюсь растопить его без слов, заигрывая и иногда откровенно заласкивая. Он делает вид, что реагирует, но меня не обманешь – эмоций нет. Он целенаправленно блокируется от меня, оставаясь внимательным и вежливым.
Мне невкусно…
Но он просит подождать!
И я жду.
Я голодаю, не получая от него привычных эмоций, но брать что-то аналогичное у кого-то другого не хочу. Хотя он аккуратно озвучил мне пару раз, что я не должна ограничивать себя в удовольствиях и брать то, что мне хочется.
Как же!
Это было приправлено такой дозой молчаливой эмоциональной жести, что этот якорь засел у меня глубоко в животе. Попробуй взять…
Единственное, что нас ещё спасает, это секс. Наверное, именно поэтому мы словно сошли с ума, и через день срываемся то ко мне, то к нему. Блокироваться в этом я не позволяю, вытрахивая его уши провокационными фантазиями и, не задумываясь, сдирая его отстранённость любой приходящей в голову жестью – пощёчины работают отлично! Я учусь пытать его, не позволяя получить никакой разрядки с помощью контроля боли и удовольствий, пока он не сорвётся на эмоции и не накормит меня своей страстью.
