– Женечка. Я никогда не отпущу тебя. Ни при каких обстоятельствах. Чего бы ТЕБЕ это ни стоило. Ты отняла у меня всё, Женя. Ничего, кроме тебя не осталось. И за это единственное я теперь уничтожу любого. Даже тебя. Хочу, чтобы ты смирилась сейчас с этим. Чтобы у тебя ни одной мысли не осталось, что ты способна это изменить, моя маленькая девочка. И хочу, чтобы ты заранее простила мне всё. Всё, что мы неизбежно сделаем друг с другом.
Обречённость во мне смешивается с умиротворённостью. Отрешённо рассматриваю эту новую конструкцию ощущений. Так будет у нас?… От этого странного чувства по моим щекам текут слёзы.
– Помнишь, ты говорила, что мы разобьёмся? Сейчас я как никогда остро чувствую это. Разобьёмся. И мне всё равно. Главное, чтобы насмерть. Жалеть тебя в этом я не стану.
Глядя сквозь меня, отстранённо рисует пальцами по дорожкам моих слёз. И мой взгляд тоже теряется в пространстве между нами.
– Я не даю тебе выбор. Ты понимаешь, что это значит?
Я понимаю… Насмерть? Насмерть – это хорошо… Это очень надёжно и умиротворяюще. Может, именно для этого мы и рождаемся – найти того, с кем хочется уйти в вечность?
– Спасибо… – расслабляюсь я, ложась к нему на плечо.
– Спасибо?… – прижимает меня к себе. – Это гораздо важнее и сильнее для меня сейчас, чем то, другое, что я тоже хотел бы услышать от тебя. Но я возьму всё… рано или поздно. Обещаю.
Глава 60 - Сладкие изнасилования
Даже во сне я чувствую, что он не спит. Чувствую его напряжение. Гораздо сильнее, чем своё вымотанное тело. Это очень мешает расслабиться полностью.
– Спи… – сонно глажу по щеке.
Целует в ладонь. Чувствую, как он встаёт с кровати, и тут же проваливаюсь в сон.
Просыпаюсь поздно. Уснули мы только утром.
Даже не смотря на тяжёлые портьеры, которые не пропускают свет, я чувствую, что время уже к вечеру. Вчерашнее не кажется мне чем-то реальным. Больше напоминает одну из версий моих астральных путешествий. Ощущений много, а воспоминания немного стёрты. Моей одежды здесь нет, одеяло слишком огромное, чтобы я могла обернуться им. В комнате прохладно.
Выхожу голой в гостиную. Но эту комнату так называть неуместно. Она не для гостей. Кресло разложено… Спит. Нырнув к нему под одеяло, устраиваюсь верхом и ложусь, утыкаясь холодным носом в шею. Молча обнимает.
– Зачем ты ушёл? Я замерзла.
– Женечка… – тихий вздох. – Я не могу спать так. Я не засыпаю.
Ну да… Крис что-то говорила такое…
– Хочешь, сварю тебе кофе? – веду я плечами, потягиваясь на нём.
– Ни в коем случае! – смешок. – Я хочу не этого…
Руки сжимаются на моих ягодицах, впечатывает меня в себя.
– Я чувствую… Но… – пытаюсь увернуться.
– Ты же хотела покататься? – горячий член втыкается в нужное место на удивление метко.
– Решительности немного поубавилось! Стой, стой, стой… – попискиваю я. – Нет, нет, нет...
Но ему плевать на мои просьбы.
– Да... да… да! – рычит он тихо.
Чувствую болезненное растяжение, и крепкую хватку его рук, не позволяющую мне его избежать.
– Ай!
– Всё... всё… расслабься… не двигаюсь…
– Большой… – хныкаю я.
– Нормальный… – хриплым голосом. – Расслабься… твоё тело привыкнет…
– Никогда не привыкнет! – жалобно пищу ему в шею.
– Не сжимайся. Ты и так… совсем маленькая… Страшно двигаться…
Мы оба тихо постанываем. По моей спине идёт дрожь, следом за его пальцами. От этого непривычного и внезапного растяжения я чувствую жжение и лёгкую панику. Удерживая за поясницу и затылок, он делает медленное движение бёдрами.
Вскрикиваю, пытаясь опять вырваться.
– Больно?
– Я не знаю... Шокирующе!
– Это не больно… детка… – сжимает крепче, рука съезжает по копчику к месту нашего соединения, пальцы обрисовывают этот полукруг. – Всё хорошо… моя маленькая… моя девочка… Не сопротивляйся.
Ещё одно движение внутрь.
Впиваюсь в его плечо зубками, гася свой стон.
– Не сжимайся! – легкий шлепок. – Don't move… Доверься мне…
– Пусти… пусти…
– Нет. Потерпи меня.
Ещё один толчок внутрь под аккомпанемент моих вскриков.
– Поднимись… сядь глубже… удобнее…
– Удобнее? – нервно смеюсь я, подчиняясь. – На эту боеголовку? Это невозможно!
Упираюсь ладонями в его грудь. Рывком подтягивает мои колени, оказываясь ещё глубже и невыносимее внутри.
Сволочь!
С рычанием слегка припечатываю ему по щеке. Улыбается… И снова его синее стекло в глазах плавится и течёт. Завороженно смотрю… Мы медленно моргаем.
– Двигайся… – с возбуждённым шипением проходится зубами по губе.
Отрицательно качаю головой, пытаясь отдышаться.
– Или я сам.
– Стой, стой…
– Не могу. Терпи…
Обхватывает крепко руками за талию. Толчок. Наши смешанные с шипением стоны. Ещё толчок… Ещё… Впиваюсь коготками в его грудь от невыносимости этих ощущений.
Но я чувствую, как каждое моё «ой… ай... стой... нет...» взрывает его и заставляет прикрывать от удовольствия глаза и кусать губы. Он кайфует именно от ЭТОГО сейчас. И всё во мне вибрирует от этого его несдержанного удовольствия, прозрачности, порочной чувственности. Меня плавит от его неприкрытого ничем эгоистичного кайфа и удовольствия насиловать меня вот так вот сладенько. И мне кажется, что сейчас я начну слизывать сочащуюся из него сгущёнку.
И я снова хныкаю и смеюсь, с воплями врезаясь в него коготками ещё сильнее. О, боги... Невозможно терпеть это! Кто же придумал такие передозы?! И неужели реально можно привыкнуть?!?
– Ай… яй… – выкручиваюсь на слишком интенсивный толчок и соскальзываю с него, наконец-то!
– Же-ня… – возбуждённо и предупреждающе. – Покусаю.
Перехватывает моё лицо, тянет к себе. Поцелуй…
– Возьми его в руку… – шепчут мне в ушко его губы, он удерживает меня за шею, не позволяя распрямиться
Подчиняюсь.
– Направь… да… дальше… вот так… Опускайся… ещё… ещё! Смелее, детка. Давай… сама… мхм… умница моя… – от этого шёпота моя крыша улетает, и в глазах искрит.
Но всё равно сам толчком полностью заполняет меня.
И от ощущений его не слишком щадящего проникновения у моего тела практически уже нет истерики. Мы такие мокрые… что, если бы не эта его выраженная головка, которая тормозит каждый раз… то, мне кажется, каждое движение вынуждало бы нас терять тела друг друга и находить заново.
