– Честное слово, мистер Мейсон, я думал, что вы умнее.
– А не приходило вам в голову, что если у меня в руках
настоящие расписки, то ваши – фальшивка?
– Не думаю, что Сэм Грэйб продал мне фальшивые, – усмехнулся
Оксман. – Он не стал бы продавать подделки. Но если даже он и поступил так со
мной, то мне решительно не о чем беспокоиться. Если они поддельные, а это еще
требуется доказать, то я все-таки сумею получить свои семь с половиной тысяч
долларов из доли наследства Сильвии. До тех пор, пока вы не докажете, что они –
подделка, я могу получить за них деньги, как за настоящие. Если же вы все-таки
докажите это, то на основании ваших же доказательств я получу деньги из
наследства Грэйба.
– Как я погляжу, вы все обдумали заранее на случай, если вам
будут предъявлены подлинные расписки, – сказал Мейсон.
– Эти ваши бумажки ровным счетом ничего не доказывают,
мистер Мейсон, – презрительно заявил Оксман.
– Почему?
– Вы ведь адвокат Сильвии и, безусловно, виделись с ней
после того, как мое заявление попало в газеты. И ей ничего не стоило написать
сотню таких расписок. Напрасно вы надеетесь запугать меня, неожиданно
появившись здесь и предъявив эти бумаги. Я ведь далеко не дурак, и мне просто
обидно, Мейсон, что вы могли так плохо обо мне подумать. Я не младенец,
которого можно обвести вокруг пальца с помощью таких дешевых уловок. Быть
может, те расписки, которые у вас, и в самом деле подлинные, подписанные
Сильвией, однако это не значит, что мои не подписаны ею же. Она может подписать
их хоть сотню, не так ли?
– Ваш номер не пройдет, – сказал Мейсон.
– Это вы так считаете, – саркастически засмеялся Оксман. –
Но ведь на самом деле это вам нужно беспокоиться о себе, а не мне. Вы
представляете Сильвию, а она убила Грэйба.
– Зачем?
– Чтобы завладеть расписками.
– Почему же тогда ей это не удалось?
– Потому что я успел купить их. У Грэйба их уже не было.
Мейсон вытянул ноги и спокойно закурил.
– Вы не умеете мыслить логически, Оксман.
– Что ж, научите меня, я готов послушать.
– Грэйб и Дункан все время ссорились, они были
заинтересованы в получении наличных. Они дали вам понять, что за девять с
половиной тысяч вы можете получить эти расписки, так как хотели две тысячи
отступных. Вы собрали нужную сумму, отправились в «Рог изобилия» и там увидели
в кабинете Грэйба свою жену. Грэйб был мертв. Вы сразу сообразили, что вам
лучше ретироваться, но потом поразмыслили и решили, что неплохо было бы впутать
в это дело Сильвию, обвинив ее в убийстве, и тем самым убрать ее со своего
пути. Вчера утром вы из газет узнали, что полиция нашла в столе у Грэйба семь с
половиной тысяч, и вам тут же захотелось смухлевать. Вы решили, что ваша жена
скорее всего уничтожила оригиналы расписок. А вы как раз собирались сделать
заявление, что заставили Грэйба отдать расписки, а Сильвию застали у тела
Грэйба. Так почему не объявить, что это вы уплатили семь с половиной тысяч за
эти расписки? Подделать их для вас не составило никакого труда, так как образцы
подписи Сильвии у вас есть.
– Ей Богу, мне скучно, Мейсон, – демонстративно зевнул
Оксман. – Я думаю, что человек с вашей репутацией должен быть умнее.
– Когда вы увидели свою жену, – спокойно продолжал адвокат,
– она склонилась над столом, на который упал труп Грэйба. Вашим первым
побуждением было выйти из приемной, и вы удалились оттуда незамеченным. Позже,
когда вы узнали, что миссис Оксман не стала сообщать об убийстве в полицию, а
предпочла скрыться, оставив, правда, отпечатки пальцев на стекле стола, вам
пришла в голову мысль обвинить жену в убийстве, заявить, что вы уплатили семь с
половиной тысяч за расписки, вернуть вашим сообщникам две тысячи вместе с
подложными расписками и таким образом ловко устроиться. Если даже Сильвия
уничтожила настоящие расписки, она не осмелится в этом признаться. А если
кто-то еще оплатил эти расписки и забрал их, то и тот человек будет молчать из
страха, что окажется последним, кто видел Грэйба живым…
– Бред, – прервал его Оксман. – Вы, наверное, курите
марихуану?
– А может быть, – таким же ровным голосом продолжал Мейсон,
– вы заметили на столе расписки и решили, что она уничтожит их. Во всяком
случае, вы всегда можете заявить, что подделка не ваша, а Грэйба, и что тот
подло обманул вас, продав вам подложные расписки.
– Мистер Мейсон, – сказал Оксман, – с меня довольно. Давайте
покончим с этим, или же я позвоню в полицию.
Адвокат стряхнул пепел с сигареты и заметил:
– А вы знаете, Оксман, я ведь могу доказать все, что сказал.
Вчера за вами весь день следил детектив.
– Боже, неужели вы и в самом деле доверяете частным
детективам? Они все никуда не годны, а большинство еще и продажно, – он
рассмеялся. – Да я и сам знал, что за мной следят. Плевал я на это. К тому же
никто из вас не мог проследить за мной на корабле. Я специально устроил все
так, чтобы тот, кто за мной следил, не смог попасть в один катер со мной.
– На корабле был другой оперативник, и он видел, как вы
прошли в кабинет.
– Этот другой, Бэлграйд, следил вовсе не за мной, а за
Сильвией, – снова рассмеялся Оксман. – И он не знает, куда я ходил. К тому же
он продал вас газете… Боже, до чего вы смешны, мистер Мейсон! Ладно, загляните
ко мне как-нибудь в другой раз, и я, пожалуй, поучу вас играть в покер, а то
ваши потуги блефовать – никуда не годится.
– Когда вы вернулись на берег, мой человек проводил вас до
отеля, – продолжал Мейсон.
– Неужели вы думаете, что сообщили мне новость?
– Да, вы его и в самом деле заметили, потому и оглядывались
по сторонам на пороге отеля, зато вы не заметили второго, который поджидал вас
в вестибюле и сразу же стал наблюдать за вами.
Улыбка не исчезла с лица Оксмана, но стала менее надменной.
Он закурил сигарету, потом вынул из кармана часы и положил около себя.
– Ну вот что, Мейсон, – сказал он. – Я даю вам еще три
минуты на пустые разговоры, а потом вызову гостиничную охрану и попрошу
выкинуть вас вон. Или, еще лучше, задержать до прибытия полиции.
– Мы как раз подходим к самой интересной части истории, – не
обратив на угрозу ни малейшего внимания, продолжал Мейсон. – В отеле вы
приложили все усилия, чтобы привлечь к себе внимание администратора, а именно к
тому факту, что вы кладете в сейф на хранение девять с половиной тысяч
долларов. Я считаю, что это были те самые деньги, которые вы собрали для выкупа
расписок. Когда вы поняли, что Грэйб мертв, то страшно испугались, что будете
заподозрены в убийстве, потому-то вы и стремились обеспечить себе своего рода
алиби, которое подтвердило бы, что вы не совершили с Грэйбом никакой сделки до
его убийства. Только позже, прочитав газеты, вы сообразили, что вам
представился шанс заработать семь с половиной тысяч.
