— Он обещал, что так не будет. А здесь… очень тяжело работать.
Кирпичи ты что ли таскаешь? В чем тяжесть-то? — недоумеваю я.
На мой взгляд это самая удачная версия работы в её ситуации.
— Мне все говорят, что я не справляюсь.
— С этим, на мой взгляд, можно работать, изучать алгоритмы, смотреть как это делают другие люди, консультироваться. С телом можно работать… Со своими мозгами и привычками можно работать! С твоим мужчиной ТЕБЕ работать нельзя. Ты изначально снизу. У тебя нет ни одного рычага воздействия на него. В лучшую сторону ничего у вас не поменяется. Подумай еще минуту.
Аронов чуть раздраженно поглядывает на часы, давая ей эту несчастную минуту. Специально давит. Он не хочет брать ее под свое крыло. Не выносит такой тип людей. К тому же, он уверен на сто процентов, что отмазываясь перед своим принцем, она перекинула всю ответственность за происходящее на меня, стараясь скинуть ее с себя. И это жирная точка в его хоть каком либо расположении к ней.
Но Нике минута не нужна. Ника уже сдалась.
— Вторая…
— Окей, Ника уволена. Ожников свободен. Женя останься.
Ника выходит первой. Олег молча пожимает руку Ожникову. Потом садится напротив меня, разворачивая кресло.
— Вывод, детка, — сжимает губы.
— Вывод… — Вздыхаю я. — Их очень много. Я еще не систематизировала.
— Ничего, я потерплю твой полёт сознания, — его ноздри агрессивно вздрагивают.
— Первый — банальный: не оказывай помощи, пока человек не начнет пытаться сам выбраться из своих проблем самостоятельно и внятно ее не попросит. Иначе обретешь неблагодарного паразита. Если во что-то не вложено дохрена собственных усилий, ценности оно не обретает. Второй — философский: мы все авторы своих проблем и очень радеем за это авторство, напрашиваться в соавторы — дело неблагодарное. Каждый должен прожить свою историю и дозреть в ней. Третий — практический: котята лучше подружек. Исключая Крис. Последний — экзистенциональный: Аронов — бог.
Его показательное недовольство сметает. В грудь мне бьет яркой вспышкой удовлетворения. Губы вздрагивают в попытке улыбнуться. Но он тут же сжимает их сильнее, в попытке удержать свой покерфейс.
— Я свободна?
— Ты, считай, замужем.
Боже ты мой… — усмехаясь сбегаю. — Грозящая мне анафема отменена!
Глава 20 — Заносы на поворотах
К ночи температура падает ниже нуля, и моя кожаная куртка мало защищает меня от холода. Мы покупаем горячий кофе и идем к гоночному кольцу.
— Помнишь момент в «Мадагаскаре», где лев смотрит на задницу зебры и у него текут слюни? — делает мне бровями Макс.
— Аха.
— Оглядись…
Зачем? Я и так чувствую, что слюни текут ручьями!
На мне эксклюзивные лосины под зебру.
Это Крис привезла из Милана. Но позволить себе дефилировать в них, в отличие от меня, не может. И мой ультравызывающий образ, сдобренный черно-белыми итальянскими берцами на высоченных каблуках, с таким аппетитом жрут окружающие, что я готова потерпеть даже холод. Тем более, что моя грелка работает исправно. Мой Медик обнимает сзади, перехватывая холодные кисти в свои горячие руки.
— На кого ставим? — рассматриваю я три тачки участвующие в заезде.
— Ты хочешь поставить бабки?!
— Я хочу их выиграть. Коэффициент в среднем два с половиной. Но если мы поставим на аутсайдера, то может взлететь до десяти.
— А смысл ставить на аутсайдера? Мы же проиграем!
Не думаю… Это третий и последний заезд этой тройки.
Изучаю тотализатор на экране ноутбука букмекера. Отхожу обратно к Максу.
— Смотри, орги ставят эту тачку с двумя лидерами. Зачем? Пилот новенький, я его ни разу не видела раньше и, в отличие от других, вокруг него сейчас нелюдно, видишь? Значит и остальные его не знают. Тачка скромненькая… Первые два заезда он откровенно валит. Что это значит?
— Что? — недоумевая смотрит на меня Макс. — Что пилот лузер и тачка у него на троечку?
— Не-е-ет… Когда есть откровенный аутсайдер, тогда ставки распределяются между двумя лидерами и их коэффициент невысок. Оргам большого бабла не поднять. Он — подставное лицо. Орги сейчас поставят на него, а все остальные на лидеров. И он их взгреет в третьем заезде! Орги сорвут весь куш. Уверена, что движок в его скромняшке со-о-овсем от другой тачки.
— Это только твои догадки!
— А я рискну! Пойдем, поболтаем с пилотом.
Пилот, присев на капот дышит на замерзшие руки. Я протягиваю ему свой горячий кофе.
С улыбкой забирает. Делает глоток, закрывает от удовольствия глаза.
— Я поставила на тебя, подставная лошадка.
Провокационно ухмыляется.
— Что у тебя под капотом?
— Пегас! — подмигивает он.
— Тогда лети! — протягиваю я ему «пять», он касается своей ладонью моей.
Организатор начинает что-то говорить в рупор, и мы идем с Максом за ограждения к букмекеру.
— Какой коэффициент сейчас на аутсайдера?
— Один к восьми.
Не десять. Не одна я тут такая умная, да?
— Пять на него, — протягиваю я купюру букмекеру, от отдает мне купон.
— Бабки лишние? — пренебрежительно комментирует кто-то сзади. — Мне отдай.
Игнорирую.
И подтверждая мою теорию пилот рвет с места совсем с другой прытью. По толпе рёв.
Давай… давай… — с азартом наблюдаю я, как уверенно от отрывается от лидеров.
Это мои последние деньги, сделай их!
Под конец последнего круга, один из лидеров догоняет его. Адреналин начинает шкалить и мне становится жарко!. Отталкиваю руки Макса.
Давай…
Переходя на следующую скорость, буквально на пару метров «Пегас» лидирует на финише!
Круто!! — подпрыгиваю я, повисая на Максе.
— Сейчас мы подняли сорок штук! Можно жирненько тусоваться еще неделю.
Макс шокировано качает головой.
— Давно ты тут зависаешь?
— Третий раз всего.
Мой телефон звонит. Аронов…
— Да?? — пытаюсь перекричать я толпу и громкоговоритель. — Что?! Сейчас…
Отхожу подальше за ангар и перезваниваю.
— Привет.
— Женечка, ты где? — с демонстративным терпением в голосе.
— Я… на тусовке.
— Какой?
— Рейсерской.
— Рейсерской?… В смысле — ты на гонках?!
