Это тоже компульсия? Нет. Это остатки ее волшебства. Считается, что сумасшедший я. На самом дела — она. Гораздо более сумасшедшая. Попавшие в ее поле испытывали индуктивный психоз*. Всё наше окружение. В той или иной степени. Из нее бы получился непревзойденный лидер секты. Если бы она захотела…
Мои пальцы играют с кольцом. Бред? Но ее штучки действительно всегда срабатывали. Одни говорили — ведьма, другие — харизма…
Они ошибались.
Это что-то третье.
Женечка играла…
Невинно, как ребенок. Искренне заботясь о своих куклах. Плакала от их боли, радовалась их радостям. Которые сама же им и создавала. Целовала их так, словно они способны что-то почувствовать. И куклы начинали чувствовать. Всем хотелось в куклы. Поиграй с нами, Женечка, наполни нас смыслом. Я был самой главной куклой. Её любимая игра: как будто, кукла она, а я — как будто, кукловод. Звучит ужасно. На деле — это было самое лучшее, что со мной происходило.
Я не уверен, что она понимала границы реальности происходящего.
Мне всегда было страшно за нее.
Сумасшедшие иногда очень уязвимы.
Открываю социальные сети. Клавиатура, как магнит, притягивает мои пальцы, но я держусь. Когда становится слишком невыносимо, делаю глоток виски и беру сигарету. Я не могу ей написать. Я не помню ничего. Помню только то, что теперь не имею на это право. И мне нужно разрешение от неё. Моя девочка в сети. Это разрешение? Звонок Крис — это разрешение? В строке настроения играет музыка. Это наша песня. Это разрешение? Включаю у себя.
Все, что в прошлое одето
Не умею и не буду
Если вспомнишь рядом где-то
Забери меня, забери меня отсюда
Это ветер все растратил
Невпопад из ниоткуда
Если вспомнится некстати
Забери меня, забери меня отсюда
Все, что мог знать
Сжег…
Кем я мог стать
Если б встать смог…
Все, что сам себе ответил
Я нечаянно забуду
И теперь никто не третий
Забери меня, забери меня отсюда
Внутри щемит и рвется. Я нужен тебе?
Этот текст — разрешение?
Или тот самый пресловутый индуктивный…
Мои пальцы медленно вращают телефон на прозрачном столе.
В Новосибе час ночи.
Почему ты не спишь, Женечка?
Почему твой муж не уводит тебя от монитора в постель?
Почему ты не идешь к нему?
Ко мне приходила…
В тысячный раз открываю личную информацию:
Евгения…
Новосибирск…
28 лет…
Замужем за…
Дочь Ася, 3 года.
Двадцать восемь. Моей маленькой девочке уже двадцать восемь. Вглядываюсь в фото. Почти не изменилась. Быть может, чуть ярче черты лица и мягче взгляд.
Третий стакан явно был лишним, потому что мои пальцы ведут себя слишком самостоятельно.
«Добавить в друзья».
Как в замедленном кино. Смотрю на экран. На ее фото. Вижу ее глаза. Они живые. Они видят эту надпись сейчас. И я вижу, как она ведет бровью и закусывает губу.
Наши сердца стучат одинаково быстро. Мы оба не дышим. Нам обоим страшно. Тебе — принять, мне — что ты не примешь.
Давай… Давай!
Пальцы сжимают кольцо, расплющивая его.
Мы смотрим друг другу в глаза. Секунды идут. Один, два, три, четыре, пять…
Сделай это.
«Евгения подтвердила, что Вы ее друг».
Одним глотком допиваю виски. Мне нужно подышать.
* — редкое бредовое расстройство, при котором бред разделяется двумя или несколькими лицами с тесными эмоциональными связями. Один индуцирует свои фантазии, галлюцинации или переживания на остальных.
Глава 7 — Танцы на углях
В Новосибирске 2.20. Она в сети.
Ты искушаешь меня, моя девочка?
Сколько сотен раз я писал ей в своем воображении? Сколько раз мои пальцы набирали что-то на клавиатуре и тут же стирали? Этого я не считал. Но, набирая сообщение сейчас, медленно, по буквам, я на полном серьезе пытаюсь понять реально ли то, что происходит. Или я окончательно двинулся?
Сегодня не стоит. Я пьян.
Всего-то три бокала.
Но голову кружит. Мысли путаются.
Такой тонкий момент…
Мой строгий ошейник снят, и чашка стоит. Но трогать еду нельзя. Можно только приблизиться и почувствовать запах. Мне. Голодающему годами. Меня трясет? Неудивительно…
Любая, слишком яркая демонстрация моей потребности в ней — и я уверен, что мой строгий ошейник тут же вернется на место. Только уже без перспективы когда-то быть снятым.
И я глубоко дышу.
Это как ментальная охота… Она должна подпустить близко.
Или игра в поддавки… Сначала ее шаг, потом — мой.
Или как танцы на углях… Контакт с жаром должен быть короче, чем время, необходимое для ожога.
Поиграем, Женечка? Ты же любишь играть…
Ты всегда любила рассматривать мое лицо. Водить по нему пальчиками, как будто тактильно фотографируя.
Ставлю аватар. Вспомни это…
На моей аватарке оставлено место, где должна быть ты. Твое подсознание прочитает это? Уверен.
Глубокий вдох. Адреналин. Как будто прыжок со скалы…
Олег: Доброй ночи, Женечка
Сообщение тут же меняет цвет — прочитано.
В моей голове таймер. Время на ответ — это информация.
Чувствую, как ее ломает. Но она ответит. Теперь я уверен.
Женечка — вежливая девочка. Хотя и очень жестокая.
Ее жестокость — не садизм. Непреодолимое чувство правильности. Тот самый перфекционизм.
Евгения: Доброй, Олег.
Минута.
Что дальше?
Хищник внутри меня слишком голодный, чтобы быть аккуратным. Отправляю. Сразу же ругаю себя. Но поздно. Хотя, может и…
Олег: Ты хотела знать, как у меня дела?
Пауза. Набирает… стирает… набирает…
Евгения: Крис!..
Олег: Не ругай ее. Она мне этого не сказала.
Евгения: Откуда ты узнал????
