Он бежит следом. Тоже с воплем залетая в воду.
— Ненавижу тебя! Зараза! Сучка! Туманова! АААА! Чтоб тебя! Пи**ец!
— Я всё знаю! Я знаю, как ты меня любишь, мой котенок!
Обнимаю его за шею, впечатываясь губами в ругающий меня рот. Кусаю. Больно. Нас трясёт от адреналина и жгущего холода. Впивается в меня в ответ, и я тут же уворачиваюсь и вылетаю из воды.
Сидим у Василия, обёрнутые простынями. Здесь очень тепло, и мы пьём горячий чай с медом. Смотрю смс… Олег уже должен приехать за мной. Минут через пять он заглядывает в вагончик.
— Добрый вечер.
Оглядывает мой видок.
Невозмутимый сфинкс! Ах…
— Олег, — протягивает руку Василию, тот представляется в ответ.
— Реально, Бессмертный… — отвечает на рукопожатие ошарашенный Немец.
Олег высокомерно ухмыляется ему.
— Чем ты занималась, детка?
— Топила котёнка, — облизываюсь я.
— Утопила?
— Мне кажется, да!
Часть 4
(от лица Аронова)
Поправляю наручные часы. Десятый…
Женя должна уже освободиться. Телефон разрядился. Ставлю на зарядку.
Открываю окно, прикуриваю сигарету.
В дверях мелькает силуэт Марьяны. Говорит по телефону, двигаясь в мою сторону. Вокруг никого, и слышно каждое слово.
— … Никаких нервов не хватает! Всё не так ей! Во всё суёт свой нос!
Она такая, да… — ухмыляюсь я.
— Какое её дело вообще? Я здесь год уже работаю, знаю, наверное, получше её…
А вот это вряд ли! Мы так и не смогли никем заменить Туманову в своё время. Умеет работать, хоть и растяпа. Свои какие-то сомнительные схемы… Не хуже меня сети плетёт.
— Андрей?… Нет… Нет, ты что! Такое ощущение, что не он, а она его начальница…. Бесполезно, да… Да я не знаю, сколько ей. Молодая. Выскочка! Может, двадцать три…
— Двадцать восемь, — поправляю я.
— Ой, — спотыкается. — Здравствуйте, Олег Андреевич.
Убирает телефон.
— Добрый вечер, Марьяна. Моя «выскочка» ещё занята?
— Она всегда у нас занята! — елейно. — Кофе пьют. С Евгением. Вдвоём.
— Ну, пусть попьют, — сдержанно улыбаюсь я.
Она нерешительно мнётся, закусывая губу.
Хочешь мне сообщить ещё какую-нибудь скабрезненькую подробность? — поднимаю вопросительно бровь.
Знаю я каждую сомнительную подробность про её Зайцев, Марьяна. Детка исповедуется мне, стоя на коленях… Ах!
И её Сломанный Заяц, считай, вегетарианское блюдо. Женечка бережёт его ванильную психику.
Но Марьяна не решается. У женщин обычно неплохо с интуицией, и, видимо, она не исключение.
— До свидания.
Это правильно.
— Хорошего вечера.
Минут через пять рядом с моей тачкой паркуется Коваленко. Выхожу ему навстречу.
— Добрый вечер.
— Привет, Олег.
Пожимаем друг другу руки.
— Чего не поднялся?
— Да только подъехал. Пойдём?
— Женя уже спускается. Я её отпустил.
— Хорошо. Как твоё самочувствие? — пытливо разглядываю его.
Вчера было опять жестковато…
Лицо оживает, взгляд уходит по верхней дуге, он облизывает прокусанную губу. Его слегка передёргивает. Вспоминаешь?
— Каким оно было вчера, я в курсе. Как ты чувствуешь себя сейчас?
— Сейчас… я пока еще ТАМ.
— А почему ты тогда за рулём, Андрей? Даже сутки не прошли. У тебя очевидные спейсы. Я же тебя предупреждал…
— Сел только машину на стоянку пригнать. Костю отпустил минут пять назад. Домой на такси поеду.
Ладно… Хороший мальчик.
За спиной усиливается звук басов из какой-то тачки. Рефлекторно оглядываюсь.
Спортивная серебристая «бэха»…
Всматриваюсь в номера.
Ооо… Женькин Немец!
Он проезжает дальше, паркуется между нами и выходом, стёкла машины дрожат от басов. Открывает окно. Музыка становится ещё громче.
Неслучайная встреча? Почти все офисы здесь в это время уже не работают.
Андрей следит за моим взглядом.
— А в целом? Всё хорошо? Спина как?
— Да всё отлично, Олег! — ухмыляется. — Спина… ноет…
— В бассейн в субботу с нами хочешь?
— Так… спина… там же…
— Я снимаю весь бассейн. С одиннадцати вечера до часу ночи. Будем только мы с Женей. И ты. Если хочешь.
Женечка любит топить котят…
— Я хочу?..
— Ты хочешь.
Женя оглядывается, выпорхнув из двери. Улыбается нам. Я вижу, как сносит Андрея. И как его грудная клетка увеличивается на вдохе и так и застывает.
Как ты работаешь, Заяц мой?…
И я вспоминаю, как она сносила мне башню, когда мы работали вместе. И как парился, забывая обо всём на свете, пересекаясь с ней. И как рычал за это на неё, а она улыбалась и спускала мне с рук любые неадекваты. Умная женщина!
Выдыхаю с облегчением, что сейчас не я Снизу, а она. И что мы не работаем вместе. Могу касаться её и брать в любой момент, снимая этот разрывающий напряг.
Улыбаясь нам, Женя дефилирует под музыку мимо тачки Филлера. Он курит, высунув в окно руку с сигаретой. Андрей не отводит от Жени глаз. Не останавливаясь, Женя забирает из пальцев Немца сигарету и затягивается.
Андрей каменеет, сдвигая брови.
— Олег? — возмущённо и требовательно. — Что она творит?
Приправляет и кушает. Разве не очевидно? — улыбаюсь ей. — Бедный Коваленко. Вкусно тебе, дрянь моя?
— Спокойно… Это её Зайчик. Её Зайчик из прошлого.
— Аронов! У неё же есть уже один! Она мне итак с ним все нервы вымотала. Зачем ей два?!
— Они разные на вкус, — посмеиваюсь я. — Тот — хороший мальчик, этот — плохой. Коваленко. Выключай ревность. У неё всегда были и будут Зайчики. Она не спит с ними. Ты же терпишь Евгения. Это еще один Евгений. И только.
Недовольно кусает губы.
— Привет, Андрюш, — лёгким движением поправляет его шарф, закрывая горло.
— Олег… — легко целует и прижимается к моему плечу.
Наконец-то начала делать это сама.
— Я на десять минут отойду. Поговорю с Немцем, ладно? — шёпотом.
