Сбегает к кассе.
Ах, твою ж мать!
Я оглядываюсь. Аттракционы!
Нееет…
Пожалуй, после моей маниакальной зависимости от порядка, это — пункт номер два. Не выношу потерю контроля. Мне нужно рулить самому. Это тоже до маниакальности. С трудом научился ездить пассажиром на тачке. Не люблю самолеты. Но это могу контролировать, так как в этом есть смысл. Аттракционы — нет! Не вижу ни смысла, ни кайфа, ни…
Нет!
Вообще не моя тема. Никогда. Ни в каком виде.
— Соскучился по адреналину?.. — хватает снова за руку, тянет. — Так я тебя тоже покатаю.
Подлетаем к… «Падающая башня»?
Высокая…
Даже знать не хочу, как эта хе*ня работает!
— Ты серьезно?..
— Раздели со мной мои кайфы! — оскаливается она. — Ты же ХОЧЕШЬ!
Отдает билеты парню.
— Беременным, слабонервным, пожилым, с больным сердцем — нельзя, — заученно перечисляет он.
— Мне нельзя! — выдергиваю я руку. — Я — старый больной человек с разбитым сердцем!
— Это дяденька шутит, — усмехается она, давя мне в спину. — Он — живее всех живых! Вперед… Моветон — прерывать чужой ход!
— Вам повезло, сегодня последний день работаем, — поясняет парень.
Повезло, так повезло!
— Женя…
Сглатываю ком в горле.
— Давай, давай… Не надо мне тут умирающего лебедя разыгрывать, — зло шепчет она.
— Что оно хотя бы делает?
Оглядываюсь на все крутящиеся и летающие в разные стороны аттракционы вокруг. Этот кажется статичнее… И никуда не падает.
Она выбрала ЭТО из соображений заботы, надеюсь.
— Считай, что я завязала тебе глаза и это — сессия.
Затягивает на платформу.
— Садись. Пристегните его покрепче!
— Очки снимите… нельзя…
Это пугает…
Снимаю.
Садится рядом. Ремни, каркас сверху.
— Мне бояться?
— О, ДАААА!
Механизм запускается, нас медленно тянет наверх. Высоко. Красиво. Пока терпимо. Высоты я не боюсь.
Но что-то мне подсказывает, что это не то «покатаю», которое она имела в виду.
Её рука ложится мне на бедро, скользя ребром по ширинке.
Смотрю на её лицо. Улыбается, облизывает губы, она — в предвкушении… ЧЕГО!?
Размеренный звук механизма затихает.
— Женя… — предупреждающе качаю я головой.
Начинает истерично смеяться.
Не дай бог…
Б**ТЬ!
Мои внутренности вырывает вверх, кажется, вместе с душой, под её радостный визг. Живот сводит. По позвоночнику — волна животного страха.
Тормозим.
Пытаюсь отдышаться. Выплюнуть застрявшее в горле сердце. Тело трясет.
Это что было?!…
Зараза! — ошалевше смотрю в счастливые глаза.
— Ты же хотел, Милый! — её звонкий голос тоже дрожит.
Мой отказал напрочь.
Эта хе*ня снова поднимает нас.
Нет, нет, нет…
Смеется. Слегка истерично.
— Тебе пи**ец! — шевелю я ей губами.
Закрываю глаза. Её рука сжимает мой член через брюки. Этого не может быть, но у меня эрекция. Такой вот сейшн!? О**еть, детка, ты затейница!
— О, да!….
Родите меня обратно…
Летим!
Торможение в несколько заходов. Рывками. Не дышу, но уже привыкаю. Хотя тело еще истерит!
Вдох… выдох…
Еще разок вверх.
Твою ж…
Ладно, уверен, этот — последний!
Какой больной мозг придумал эту дрянь? Не по её заказу, случаем?
Я трахну тебя, детка. Прилюдно. Показательно. Жестко. Сразу, как нас отстегнут. Бойся, б**ть!
Если моё сердце выдержит этот последний…
Летим.
Нормально. Нормально… Вставьте только мои органы, как было.
Отстегивают. Мои колени дрожат. Это нормально, вообще?…
Предостерегающе качаю ей головой.
— Ну, ты бы хоть покричал… — ухмыляется.
Тебе конец…
Подхватываю за талию.
Есть здесь что-нибудь?…
Есть! Перед нами «Комната страха». Там темно! То, что надо…
— Билеты? — преграждает дорогу еще один парень.
Да, чтоб вас!
— Сам купишь… — всовываю ему в руки деньги.
Затаскиваю смеющуюся Женьку внутрь. Нам не надо далеко, нам темно и здесь. Впиваюсь в губы, вжимая в стенку.
Да!
И меня отключает…
Плыву…
Никаких изысков. Просто такой горячий, такой мой единственно нужный рот. Это желанней всякого секса. Я всё в себе отпускаю, наслаждаясь тем, что, казалось, потерял навсегда. А оно моё… снова моё… И сначала это жадно и горячо… а потом — очень нежно… И я таю и плавлюсь…
— Шесть лет женщину не целовал… — шепчу я ей между поцелуями.
— Ты болен…
— Я болен…
И снова улетаем…
Отрывается от моих губ. Утыкается носом в шею. Глубокий вдох… И стон на выдохе.
Вспоминай, детка…
Перехватываю её губы снова.
Как я жил без этого!?..
— Ребята…
Ой, идите на…
— Ребята, мы все понимаем. Но мы тут все в «совах», и прекрасно видим вас.
Жене похрен, я знаю. Она — эксгибиционистка, и любит дразнить народ. Но… Она все еще замужем, она — мама, и я обещал не компрометировать её.
Отрываюсь от этих губ.
Не в последний раз… — уговариваю себя.
Вытаскиваю за талию наружу.
Рассматриваю губы.
Малиновые, искусанные, нацелованные.
Ммм…
Идем к выходу.
Мне не хочется отпускать её талию. Хочется погулять с ней. Просто пройтись. И, чтобы она смеялась и болтала о чем-нибудь.
Заглядываю в глаза. В них — тысяча обещаний.
Она закрывает. На несколько секунд. Когда открывает…
— Мне пора, Олег.
— Я отвезу.
Еще один взгляд.
Убирает мою руку.
— Нет… не провожай.
