— А если я не захочу? Ну вот просто, буду сидеть тут, в доме, сколько влезет.
Не знаю, откуда во мне взялось желание ёрничать, но божка это, похоже немного ввело в замешательство.
— Ты уже санкари, — божок подмигнул. — Ты поймёшь, что хочешь.
— И отказаться, выходит, не могу?
Сол многозначительно промолчал. Специально не раскрывает всего.
— Поня-я-ятно, — протянул я. — И всё-таки, если это важно, почему никто не захотел?
Божок вёл себя странно, и насколько я мог сейчас понимать, он был либо слишком молодым, либо настолько древним, что вёл себя вообще, как хотел.
Тупые мысли плыли в голове, откуда мне вообще знать, как должно вести себя божество? Из фильмов, что ли? Я устало хмыкнул.
— Потому что, становясь санка́ри бога, со временем ты будешь меняться.
— Что это значит? — я аж проснулся. — В смысле?
— Когда кто-то соглашается стать санка́ри, с пробуждением Дара он становится адептом, это первая ступень развития. Всего их пять.
Я хмыкнул и поднял руки с браслетами.
— Да-да, именно, — Сол пыхнул трубкой, — с преодолением ступени браслеты начнут ломаться. Сейчас не сломался, значит Дар ещё не пробудился полностью, но это временно.
— И какая ступень последняя? Самая верхняя?
— Божество, — одним словом ответил Сол.
— Чего? Серьёзно?
Я окончательно сел в кресле, сонливость ушла, сердце в груди заколотилось в бешеном ритме. Вот это звучало уже куда интереснее. То есть прямо вот так? В этом мире можно стать богом из обычного человека?
— Я смогу стать богом? Смогу вернуться домой или…
— Или достичь невероятных высот. Я же знаю, каким ты был в своём мире.
— Так, но-о-о, — я с подозрением уставился на Сола. — Всё-таки почему особо никто не хочет становиться санкари?
— Потому что люди слабы, и слабы их души, — Сол странно ухмыльнулся и наклонил голову набок. — Люди страшатся, что их разум и душа изменятся, что сам взгляд на мир станет другим. Они боятся Абсолюта, боятся истин, боятся всего. Став божеством, ты не будешь относится к миру так, как сейчас.
Звучало и правда жутковато, но всё-таки…
Если потерю друзей и даже Маришки я мог пережить, то позволить маме переживать горе — самое жуткое, что я мог себе представить.
Если божок не хочет мне ничего объяснять, то придётся вынудить его это сделать… Только мне нужно сориентироваться во всём этом, а это не так, чтоб слёту было легко.
— Скажи, — этот вопрос не отлипал от меня с самого начала: — Я правда не умер?
— Не умер, — ответил Сол. — Где конкретно твоё тело без души сейчас, я не знаю.
По лицу божка было не понять, расстроен он или же, наоборот, решил, что скоро на его глазах развернётся весёлая чехарда. Если он прав, и сейчас моя душа и тело этого бедняги Найта могут становиться сильнее, и даже стать кем-то вроде божества, то почему бы и нет. Правда где-то на душе всё равно скребло и щемило, а я пока полностью прожевать и пережить то, что произошло не успел.
— Только предупреждаю, наши миры очень разные, очень, — на последнем слове Сол сделал акцент, — возможно, что на Земле уже прошли сотни лет, возможно, всего пара секунд.
— И этого ты тоже не знаешь? — я прищурился.
— Это у вас там верят во Всезнающего и Всесильного Бога-Творца, ну, насколько я понял, а здесь… Я перед тобой сижу, заметил? Нас сотни, и сила у всех разная, я даже не отношусь к богам второго круга, о Старших вообще молчу. Не мелкий дух, и то хорошо.
Сол вполне искренне улыбался, хотя, это, наверное, только я думал, что такое положение дел должно расстраивать, не поймёшь, как он на самом деле мыслит и чего вообще хочет.
— Чтобы божественный Дар развивался, все твои эмоции и порывы должны быть чистыми, я сниму с тебя «успокоительное». Так что не злись, если что…
Я хотел спросить о чём-то ещё очень важном, но усталость и желание провалиться в сон накатили на меня новой волной, я даже не заметил, как вырубился.
* * *
Меня плавно качало, будто на волнах посреди раскинувшегося со всех сторон моря. Но откуда здесь вообще взяться морю?
Сонливость, как рукой сняло.
Я не стал дёргаться и чуть приоткрыл глаза. Сразу стало понятно, что кто-то несёт меня на руках. Здоровенный мужик, чьего лица я толком не видел из-за массивного подбородка, нёс меня по лестнице.
Моё тело в его руках болталось, как ветошь. Я сухо сглотнул и затаил дыхание. Или божок закинул меня на очередное испытание? Если так, то мог бы хоть дать выспаться и переодеться. Я счёт времени потерял уже.
Многозначительно покашляв, я решил дождаться реакции мужика. Тот только наклонил голову.
— Очнулся, хорошо. Я всё равно донесу тебя до комнаты, — пробасил он. — Не люблю незаконченные задачи.
Задача стратегического значения: донести меня до комнаты. Ну-ну.
Я видел его на портрете, точно он: немного седины в каштановых волосах, широкие плечи, болотного цвета глаза и этот убийственный подбородок.
Голос мужика был басовитым, а выражался он как-то странно. Интересно, может быть он какой-нибудь андроид?
— А можно меня на пол уже, а? — я попытался протестовать.
— Меня зовут Ксан, я твой дядя. Не удивляйся, я знаю, что ты не Найт, но меня это мало волнует, — пробасил он. — Точнее, не волнует вовсе.
— Приятно познакомиться, наверное, — хрипло выдал я.
Кататься на руках новоиспечённого дяди мне стало как-то не очень удобно и, напрягшись, я спрыгнул на пол. Дядя на это действие взглянул неодобрительно, но всё-таки кивнул на дверь.
— Это твоя комната, — отрезал он.
— Спасибо, — я взялся за ручку двери и скользнул внутрь.
Каким-то холодком веяло от дяди Ксана, хотя по лицу не скажешь, что он какой-то головорез, но мало ли… Я протяжно вздохнул и побрёл по комнате. За шкафом обнаружилась ещё одна дверь, как оказалось, в ванную.
Вместо, собственно, ванны, я обнаружил только душевую кабину и стеллажик с полотенцами и каким-то склянками. Над широким умывальником висело зеркало.
Я отвлекал себя мыслями про устройство ванной только чтобы как можно дольше не подходить к этому проклятому зеркалу. Увидев там не себя, а Найта, я окончательно выпущу из рук краешек ускользающей нити того, что всё это не реально.
Я всё-таки подошёл к умывальнику. Не глядя в зеркало, открыл кран из зеленоватого металла на полную, и подставил ладони под ледяную воду. Умылся, но потом наклонился ниже и подставил под струю затылок.
Так продолжалось, пока я окончательно не замёрз. Ледяная вода уже чувствительно кусала затылок. Резко откинув голову назад, я всё-таки посмотрел в отражение.
