На дубе под окном ухнула сова. Эмма уставилась на ветки, вспоминая, как однажды ночью спускалась по этому дереву, чтобы встретиться с Итаном. И точно так же по нему залез Тайер, чтобы проникнуть в спальню Саттон. Она вдруг подскочила на подушках. Окно было распахнуто настежь, высокая фигура маячила в углу комнаты, нарушая тишину рваным дыханием.
– Неужели ты думала, что сможешь так легко избавиться от меня? – прозвучал голос.
Человек скрывался в тени, но Эмма сразу его узнала.
– Тайер? – еле слышно пискнула она.
Она поползла по кровати, прижалась к изголовью, но было слишком поздно. Тайер бросился вперед, его руки сомкнулись на ее шее, а губы приблизились к лицу.
– Ты предала меня, Эмма, – прошептал он, сжимая ее шею. Его губы почти касались ее губ. – А теперь тебе пора встретиться с Саттон.
Эмма впилась ногтями в его кожу, чувствуя, как жизнь медленно утекает из нее вместе с остатками воздуха.
– Пожалуйста, нет!..
– Прощай, Эмма, – оскалился Тайер. Его руки все сжимались и сжимались… а фоном звучала мелодия Келли Кларксон
[36] «Мистер Всезнайка».
Эмма вздрогнула и вскочила с постели. Песня Келли Кларксон все еще гремела у нее в ушах. Оглядевшись, она поняла, что лежит на кровати в спальне Саттон, и простыни прилипли к влажной коже. Солнечный свет струился в окно – и впрямь открытое. Но в углу никого не было. Она ощупала шею и не почувствовала никаких следов удушения. Кожа гладкая. Ничего не болит.
Сон. Это просто сон. Но все было как наяву…
Мне тоже казалось, что все происходит по-настоящему. Я пристально посмотрела в угол и удивилась, когда не увидела там Тайера. Невероятно, но, похоже, я сопровождала Эмму повсюду, даже в ее снах.
Дрожащими пальцами Эмма одернула светло-голубую пижамную кофту и еще раз оглядела спальню Саттон. Экран компьютера светился лицами Саттон и ее лучших подруг – на этой фотографии их запечатлели после победы в командных соревнованиях по теннису. Девушки обнимали друг друга за плечи, показывая в камеру «V», знак победы. На письменном столе лежал раскрытый учебник немецкого, а рядом – томик стихов, который Итан дал Эмме на прошлой неделе. Никаких плюшевых зверей Эмма не увидела – настоящая Саттон была слишком взрослой для игрушек.
Но распахнутое окно не давало покоя. Эмма могла поклясться, что накануне вечером запирала его. Она откинула одеяло, подошла к окну и выглянула во двор. Внизу раскинулась зеленая лужайка с идеальным газоном, белые плетеные шезлонги и кадки с растениями стояли на своих местах. Тусонское солнце огненным шаром висело над Горами Каталины, в спальню доносился оживленный щебет птиц.
Бзззз.
Эмма вздрогнула и обернулась. Что-то жужжало и вибрировало под кроватью. Она почти сразу догадалась, что это BlackBerry, голос из ее прошлой жизни. Она нырнула за ним и посмотрела на экран. Звонила Алекс, ее лучшая подруга из Хендерсона. Откашлявшись, она нажала зеленую кнопку.
– Привет.
– Привет! Все в порядке? Голос у тебя какой-то странный.
Эмма поморщилась. Но Алекс не могла знать, что приснилось Эмме. Она даже не догадывалась, что Эмма в опасности – в ее представлении, Саттон была жива и здорова, а Эмма наслаждалась сказочной жизнью, воссоединившись с давно потерянной сестрой.
– Конечно, все хорошо, – прохрипела она. – Я просто сплю.
– Ну, так вставай, соня, – хихикнула Алекс. – Сто лет от тебя ни слуху, ни духу. Я хотела узнать, как у тебя дела.
– Все замечательно, – сказала Эмма, заставляя себя взбодриться. – Здорово, честное слово. У Саттон клевая семья.
– Даже не верится, что тебе так повезло. Тебе нужно пойти на шоу Опры или еще куда-нибудь. Хочешь, я отошлю им твою историю?
– Нет! – ответила Эмма, возможно, даже излишне резко. Она подошла к гардеробной Саттон – чтобы выбрать одежду на день, а еще для того, чтобы укрыться от посторонних ушей.
– Ладно, ладно! Как школа? Тебе нравятся подруги Саттон? – Алекс засыпала ее вопросами.
Эмма повертела в руках голубую шелковую майку.
– Честно говоря, сейчас у меня с ними немного напряженные отношения.
– Как же так? Или они не выдерживают вас в двух экземплярах? – Голос Алекс зазвучал приглушенно, и Эмма представила себе, как подруга собирается в школу, причесывается, попутно надкусывая булочку с корицей. Алекс была королевой многозадачности и страшной сладкоежкой.
– Ну, у них довольно тесная компания, – объяснила Эмма. – И такая богатая совместная история, что я даже боюсь вникать.
Алекс прожевала и проглотила еще один кусок булки.
– История – это всего лишь история. Придумай что-нибудь забойное, создавай собственные истории с ними! Может, даже отдельно от Саттон.
– Да, может, ты и права, – сказала Эмма, поймав себя на мысли, что ни с кем из подружек Саттон почти не общалась один на один.
Внизу залаял Дрейк, и Эмма услышала, как миссис Мерсер шикнула на него.
– Слушай, мне надо идти… Я обещала помочь Саттон с домашним заданием до начала уроков.
Она попрощалась, пообещав звонить почаще, вышла из гардеробной и упала обратно на кровать. В висках стучало. Ужасно, что приходится врать Алекс. Она вспомнила долгие вечерние посиделки в комнате подруги, как искали они новую музыку на сайте Pandora и предсказывали друг другу будущее. Они вместе вели дневник с лиловыми страницами, по очереди пополняя его свежими новостями каждые несколько дней. Они прятали его в тайнике под кроватью Алекс, где его никто бы никогда не нашел. У них были секреты, которые они скрывали от всего мира, но только не друг от друга – до недавних пор.
Эмма села на кровати. Если Тайер хранил письма Саттон, возможно, и она хранила где-то его записки. Но где она могла их прятать?
Эмма перегнулась через край кровати и заглянула под оборки покрывала. У стены стояли две обувные коробки, но их она обшарила еще несколько недель назад. И все-таки она не поленилась, достала их и вывалила содержимое на кровать, на случай если что-то упустила из виду. Старые контрольные и письменные работы рассыпались по простыням вперемешку с неоново-зеленой резинкой для волос и корешками билетов на концерт Леди Гага. Кукла Барби уставилась на Эмму пустыми голубыми глазами, ее спутанные светлые волосы ниспадали каскадом на изысканное выпускное платье из шелка. Это была не кукла Э, которую Саттон, возможно, назвала в честь Эммы, – та хранилась в сундуке с приданым в спальне Мерсеров. Ничего нового среди этого барахла Эмма не увидела.
Она перешла к комоду Саттон и стала один за другим выдвигать ящики, вытряхивая содержимое на пол. Наверняка что-то ускользнуло от ее внимания. Она порылась в футболках и шортах, ощупала скрученные теннисные носки. Пролистала все три потрепанные тетради, исписанные конспектами по истории и уравнениями по алгебре, перебрала тюбики с блеском для губ и полтора десятка сережек, даже заглянула в баночку с увлажняющим кремом, этикетка которого обещала оживить уставшую кожу.
