Тайер поднял глаза. Синеватые тени залегли под ними полумесяцами; казалось, он не спал много дней.
– Ты получила мои послания. Поэтому у тебя не должно быть никаких вопросов. Но вместо этого ты повела себя как законченная психопатка и все испортила.
Послания? Холодное липкое чувство накрыло Эмму. Наверное, он говорил о записке: «САТТОН МЕРТВА. ПРОДОЛЖАЙ ИГРУ… ИЛИ ПРИСОЕДИНИШЬСЯ К НЕЙ». И о надписи, которую оставил на доске во время репетиции школьного бала, после того как едва не прикончил Эмму, сбросив ей на голову прожектор.
Эмма открыла рот, собираясь что-то сказать, но слова не шли. Тайер откинулся назад и уставился на нее холодным, расчетливым взглядом.
– Или это просто игра? Ты что, забыла? Со мной играть опасно. Тем более что только я знаю, кто ты на самом деле.
Эмма ощутила слабость во всем теле, от кончиков пальцев ног до самого горла. Рука, сжимавшая телефонную трубку, задрожала, и Эмма с трудом удерживала ее возле уха. Все стало слишком очевидно. Тайер знал, кто она такая… и кем не является. Значит, это он сделал. Он убил Саттон. Эмма сидела напротив убийцы своей сестры.
– Тайер, что ты сделал? – Ее голос прозвучал почти шепотом.
Мне тоже до смерти хотелось это знать. Слова Тайера, его поза, все его существо излучали злость. Как он мог говорить, что любит меня, а потом расправиться со мной?
– Представляю, как тебе не терпится это узнать, – усмехнулся Тайер, сверкнув белыми зубами. – Но ты ведь уже слышала хорошую новость? Судебное заседание перенесли на следующую неделю. Так что скоро я выйду на свободу.
– Ты выходишь на следующей неделе? – переспросила Эмма, и ее затрясло. Значит, всего через восемь дней безопасной жизни придет конец.
– Да. Мой адвокат пытается добиться прекращения дела. Я несовершеннолетний, а меня арестовали как взрослого, да еще по сфабрикованному обвинению. Но мой адвокат собирается доказать, что это туфта. Он считает, что Квинлан мне мстит. Этот парень меня ненавидит. И тебя, Саттон, тоже. – Тайер устремил на нее долгий взгляд. – И, когда я выйду, мы, наконец, сможем поговорить по душам. Как в старые добрые времена.
Слова Тайера звучали безобидно, но его голос сочился сарказмом и ненавистью. Он подался вперед, почти вплотную приблизив лицо к стеклу, которое слегка запотело от его дыхания. Зрачки его расширились и превратились в черные дыры. Эмма крепче сжала телефонную трубку, чувствуя, как потные пальцы скользят по бежевому пластику. Тайер вдруг с треском бросил трубку на рычаг. В ухо ей ударил гудок.
Кто-то похлопал Эмму по плечу, она вздрогнула и обернулась. Стэнбридж строго смотрел на нее.
– Время истекло, мисс.
Эмма машинально кивнула и вышла за ним из комнаты.
Я не отставала от нее. Все во мне искрило, как будто вспыхивали электрические разряды. Встреча с Тайером и этот жест охранника, похлопавшего Эмму по плечу, словно открыли шлюзы моей памяти. Я почувствовала запахи пыли и пустынных цветов в Каньоне Сабино. Почувствовала прикосновение холодного воздуха к моей голой коже. И чья-то рука легла мне на плечо – может быть, рука Тайера. И, может быть, прямо перед самым убийством.
В очередной раз я мысленно перенеслась в прошлое…
19
Поймай меня, если сможешь
Я оборачиваюсь и вижу лицо Тайера. Его рука лежит у меня на плече, но он не выглядит счастливым. Он сильно сдавливает мое плечо, его пальцы впиваются в мягкую кожу над моей ключицей.
– Ты делаешь мне больно! – кричу я, но другой рукой он зажимает мне рот, прежде чем я успеваю позвать на помощь. Он сдергивает меня с края обрыва, грубо притягивая к своей груди. Я царапаю его руки и судорожно сучу ногами. Локтями бью его по ребрам. Я сражаюсь, как дикий зверь, но не могу вырваться. Он слишком сильный.
– Что ты… – Мой голос звучит приглушенно. Наконец мне удается освободиться от его хватки, и я бросаюсь вперед по каменистой тропинке. Но он снова надвигается на меня, раскинув руки. В голове у меня полный сумбур. Я лихорадочно придумываю, что бы такое сказать, чтобы его успокоить. Чем я так разозлила его? Неужели все из-за того, что я говорила о Гаррете? Или потому что давила на него, требуя рассказать, где он скрывался все эти месяцы?
– Тайер, пожалуйста, – начинаю я. – Давай просто поговорим об этом!
В глазах Тайера ярость.
– Молчи, Саттон!
И тут он снова кидается на меня. Я пытаюсь кричать, но у меня вырывается лишь сдавленный писк, и его рука опять зажимает мне рот. Подошвы его кроссовок скребут о сухие листья у нас под ногами, и я чувствую, как напрягаются его мышцы, когда он тянет меня к себе. Его горячее дыхание обжигает мне ухо. Кровь приливает к моим ступням, и ощущение ужаса расползается по телу.
Вдруг вдалеке раздается громкий и отчетливый крик. Трудно сказать, кто это кричит – человек или животное. Тайер поворачивается на звук, отвлекается. Хватка слабеет, и, пользуясь моментом, я впиваюсь зубами в его ладонь. Я чувствую солоноватый вкус пота, глубже вгрызаясь в его кожу.
– Черт! – вскрикивает Тайер. Пошатнувшись, он отдергивает руку. Я бросаюсь бежать, адреналин подстегивает меня. Под ногами сухая земля, трещат листья. Размахивая руками, я почти взлетаю над тропой, мои волосы развеваются. Ветка рассекает мне щеку, оставляя тонкий порез, как от бумаги. Я чувствую влагу на коже. Не могу сказать, слезы это… или кровь.
Между нами и раньше случались стычки, но никогда еще я не видела Тайера таким.
Холодный воздух обжигает мое тело. Я слышу шаги Тайера и понимаю, что он настигает меня. Впрочем, я знаю эту тропу как свои пять пальцев, да и темнота мне на руку. Я ускоряюсь, пробираясь сквозь заросли мескитовых деревьев и кустарников. Сзади доносится шум падения – Тайер натыкается на дерево или камень. Я слышу, как он ругается вполголоса, проклиная меня.
Я резко сворачиваю вправо, огибая валун, у которого мы с отцом обычно останавливались попить воды.
– Саттон! – Это мужской голос, но, должно быть, искаженный горами, потому что он не похож на голос Тайера. Я мчусь вперед, мои легкие горят, слезы текут по лицу, сердце колотится от страха.
Я перепрыгиваю через большую ветку, которая преграждает путь, и спускаюсь по крутому склону, направляясь к ручейку, который иногда принимают за речку, это единственный источник воды в ущелье. Я упираюсь пятками в грязь, пытаясь держать равновесие, и продолжаю скользить вниз. Мои руки ищут любую опору и наконец хватаются за узловатый корень в русле ручья. Я достигаю дна ущелья, вскакиваю на ноги, бегу в сторону автостоянки. Я почти у цели. Осталось только добраться до машины.
Я бегу по тропе к парковке. Спотыкаюсь о камни. Наверное, никогда еще я так не радовалась при виде своей любимой машины. Уже на парковке я шарю в сумочке в поисках ключей. Мои пальцы смыкаются вокруг тяжелого круглого брелока Volvo, но меня так трясет, что я роняю ключи, и они со звоном падают на землю возле переднего колеса.
