— Брат! — воскликнул возмущенный Аббат. — Вы разоблачаетесь перед женщиной?!! И что за одеяние вы носите под рясой?
— Ах это? — пропел отец Ал, импровизируя григорианское песнопение. — То всего лишь комбинезон, что носят катодианцы. Он согревает меня зимой, и очень прочный. — Отец Ал продолжал насвистывать, выворачивая рясу наизнанку.
Голос Аббата принял угрожающий тон.
— Что ты хочешь сказать своим поведением? Даешь понять, что встанешь на сторону короля против меня?
Интересно! Отец Ал не знал, что здесь возник старый конфликт между Церковью и Государством.
— Да нет, сие означает, что... (он надел монашескую рясу изнанкой наружу и завернулся в нее)... что я желаю видеть все в истинном виде.
И прямо у него на глазах фигура Аббата заколебалась, поредела и растаяла, оставив коренастого человечка двухфутового роста, с курносым носом, загорелым лицом и большими глазами в коричневой безрукавной куртке, зеленных рейтузах и шапочке с красным пером. С гневом в голосе он обратился к нему.
— Кто тебя надоумил, поп? — Взгляд затем переместился на ведьмочку. — Наверняка, не ты! Ведьмы и чародеи всегда были мне друзьями!
Девушка покачала головой, открыв рот для ответа, но отец Ал опередил ее.
— Да, хобгоблин. Книги меня научили, что для развенчания чар надо всего лишь насвистывать или петь и вывернуть наизнанку куртку.
— Ты хорошо осведомлен об обычаях эльфов для последователя Распятого, — неохотно признал эльф. — Я-то думал, что ты и твои собратья почти не признаете наше существование!
— Только не я. — У отца Ала закружилась голова. Несмотря на рассказанное ему Йориком, он лихорадочно пытался вспомнить, что когда-то изучал. — Меня всегда увлекали рассказы о таких, как ты, поэтому я постарался узнать все, что только можно, о мирах мало известных.
— «Мирах?» — эльф навострил заостренные уши. — Странное выражение. Какой-то поп думает, будто существует какой-то мир помимо окружающего нас?
Отец Ал поймал себя на мысли, что он допустил оплошность.
— В далеких царствах Философии...
— Не говорится ни единого слова о существовании таких же, вроде меня, так как сие против разума, — отрезал эльф. — Скажи-ка, поп, что такое звезда?
— Как что, огромный раскаленный газовый шар, который... — отец Ал оборвал себя. — Э, видишь ли, пишут о семи хрустальных сферах окружающих Землю...
— «Землю?» — странное выражение, ты, наверное, имел в виду «мир». Нет, сначала ты высказал свои истинные мысли, удивленный вопросом от существа, вроде меня — и ты, конечно, мог бы рассказать мне о других мирах, вращающихся вокруг звезд, и о небесных судах, плавающих между ними. Разве не так? Я заклинаю тебя твоей рясой, поп, ответь правду. Разве ты не считаешь ложь грехом?
— Ну, считаю, — признал отец Ал. — И согласен с тобой: я и впрямь мог бы поведать тебе о таких чудесах. Но...
— И разве ты не прилетел именно на таком судне, из другого мира? — эльф внимательно наблюдал за ним.
Отец Ал посмотрел на него. Эльф ждал.
— Да прилетел, — брови отца Ала нахмурилась, — Откуда эльфу знать о таких делах? Тебе рассказал о них ваш Верховный Чародей?
Настала очередь эльфа быть застигнутым врасплох.
— Слушай, что тебе известно о Роде Гэллоугласе?
— Для вас он и впрямь могучий чародей, и если он честный человек, то будет отрицать это. И, как и я, прилетел с мира за небосводом. На самом деле он служит тому же Правительству Многих Звезд, которое правит мною. Он прибыл сюда тоже на корабле, плавающем в пустоте между звездами.
— Ты прав во всем, в том числе в отрицании им своих чародейских сил. — Эльф прищурил глаза. — Значит ты знаешь его?
— Мы никогда не встречались, — уклонился от ответа отец Ал. — Теперь, когда я сообщил тебе о том, что ты желал узнать, не окажешь ли ты мне ответную любезность, и не скажешь, как могут существовать эльфы?
— Да ясно как, — хитро отвечал эльф. — Точно также, как существуют ведьмы. Тебе нетрудно понять, почему на свете есть она, — он кивнул на ведьмочку.
— Мне известно, что она такая же, как любая другая отроковица, за исключением того, что Бог с рождения одарил ее некоторыми особенными свойствами. Я могу понять, что когда в этот мир явились ее предки, в них тоже были задатки сверхъестественных сил. Таким образом, по мере того как поколения сменяли друг друга, женились и размножались, то способности их все возрастали и достигли значительного уровня.
— Именно так и считает Род Гэллоуглас, — задумчиво проговорил эльф. — Да, ты безусловно из царства породившего и его. Но скажи мне, если такие браки в пределах одного народа могли произвести на свет ведьму, то почему они не могли произвести на свет и эльфа?
— Могли бы, конечно, могли бы, — задумчиво кивнул отец Ал. — И все же, если бы было так, то мое насвистывание и выворачивание рясы не развеяли бы твоих чар, точно как рассказывалось в земной легенде. Нет, в тебе есть нечто большее, чем смертная магия. Как ты возник?
— Ты слишком хорошо видишь, чтобы особо нравиться, — вздохнул эльф, — отвечу тебе правдой за правду. Я знаю, что эльфы рождены лесом и землей, Дубом, Ясенем и Терном, ибо мы пребываем здесь не меньше, чем они. Мне это хорошо известно, так как сам я самый древний из всех Древних Созданий!
Эта фраза вызвала цепь воспоминаний, и отцу Алу внезапно вспомнился из детства «Пак из Пукского холма».
— Да ведь ты же Робин Добрый Малый!
— Верно говоришь, я тот самый лесной бродяга, шалый, — усмехнулся эльф, чуть напыжась от гордости. — Выходит я столь знаменит, что и за звездами все знают обо мне?
— Ну, во всяком случае, все с кем я знаком. — Отец Ал признался про себя в некоторой пристрастности. — Ибо, наверняка, все знающие Пака должны быть добрыми малыми.
— Значит ты хочешь сказать, что мне следует доверять тебе? — озорно усмехнулся Пак. — Нет, не совсем так, тик как узнали меня на свою беду. Признаться, ты не похож на злодея. Выверни свою рясу обратно и скажи мне, зачем ты ищешь Рода Гэллоугласа.
— Да я... вот так... — отец Ал снял рясу и снова вывернул ее на прежнюю сторону, приводя в порядок свои мысли. — Один кудесник минувшего века предвидел, что в наше нынешнее время с вашим Верховным Чародеем произойдет перемена, преображение, которое сделает его могучей силой, к добру или к худу. Силой столь могучей, что окажет его влияние на все миры, населенные смертными. Тот древний кудесник записал это открытие и запечатал его в письме, дабы его вскрыли и прочли в наше время, чтобы своевременно помочь Роду Гэллоугласу.
— И склонить его, если можно, к добру? — дополнил Пак. — В том представлении, в котором вы его понимаете.
— А ты видишь в нем изъяны? — Отец Ал поднял подбородок и пристально взглянул на Пака, вспомнив про долгую вражду между христианским анклавом и эльфейцами, и ослаблении влияния фейри по мере роста авторитета Христа. Пак прожег его ответным взглядом, несомненно тоже зная все это и вновь анализируя проповедуемые клиром ценности.
