Родился Сережа. Сергей Алексеевич. Аня нырнула в материнство, Леша – в работу. Сережа рос болезненным и капризным и к папе на ручки категорически не хотел, заходился плачем. Аня терпела минуту надрывного крика, приходила и забирала сына у Леши, шла укачивать в другую комнату.
Надо было помочь Леше с отцовством, подключить к сыну, взять за руку и перетащить через страх. Но Ане было некогда. У нее варился борщ, и пора было купать сына. Леша как бы остался не у дел, на него не хватало времени и сил.
Это была ошибка. Семья – это муж и жена. Два столпа. Они должны быть главными атлантами, а все остальное – второстепенно.
Аня читала об этом книги, но не могла взять в толк, как второстепенным может быть Сережа? Или борщ, ароматный, настоявшийся, на печеной свекле? Наверное, авторы этих книг просто бездетны или не умеют готовить?
О том, что она раздражает Лешу, Аня догадалась по двум маркерам: отсутствие поддержки и скука, обволакивающая мужа, когда они вдвоем.
Сережа постоянно болел ангинами. Не вылезал из соплей. Все детство – страшный надрывный кашель. Аня самозабвенно лечила сына. Испробовала все, скатилась с антибиотиков до травок и гомеопатии – толку никакого. Последняя знахарка посоветовала смазать горло ребенка авиационным керосином. Аня была уже готова на все, только бы не слышать этот кашель, обдирающий горло. Она достала авиационный керосин. Это было сложно. Он не продавался на рынке, и кто-то пошел на должностное преступление, чтобы его найти и продать.
Аня щедро смазала Сереже горло керосином. И случилось чудо – ангина прошла. И больше года не возвращалась. На одном мамочковом форуме Аня прочла крик души какой-то женщины, что ее ребенок кашляет и болеет без перерыва несколько лет. Аня решила помочь и поделилась своим рецептом про авиационный керосин в комментарии к посту. Но мамочка эта совет не оценила, а скрин Аниного комментария разместила отдельным постом с подписью: «Смотрите, что советует эта мадам! Я просила вылечить, а не убить моего ребенка». И тут началось!
На Аню набросились незнакомые женщины всем форумом и стали клеймить. Такого количества негатива в свой адрес Аня не получала никогда. Самое мягкое – что она чудовище и ее нужно лишить родительских прав. Она рыдала несколько дней, прижимая к себе здорового сына, и не понимала: за что? Она не сделала ничего плохого, просто хотела помочь, так за что, за что, за что? Она давно удалила свой комментарий, но скрин остался, и липкое ощущение массовой ненависти ее не покидало. Хотелось стоять под горячим душем и счищать с себя гадости.
Леша раздражался. Считал проблему выдуманной и не хотел жалеть жену. У него на работе прокуратура проверяет счета – вот это настоящие проблемы, а не этот детский сад. Аня злилась. Она думала, что от него требовалось так мало – просто обнять, прижать и защитить, а не ворчать, как бы присоединяясь к врагам. Просто спрячь жену от сквозняка случайной ненависти, а не меряйся с ней масштабностью проблем. Но Леша злился и этой злостью еще сильнее вдавливал Аню в зыбучие пески чужого негатива.
– Ну что? Ну что такого случилось? – вскипал Леша, заметив в очередной раз Анины заплаканные глаза.
– Они меня ненавидят!
– Я начинаю их понимать… – тихо бурчал Леша.
На день рождения Ани они сдали Сережу бабушке и полетели на два дня в Сочи. Ане было не по себе: она впервые разлучилась с сыном и никак не могла мысленно отключить беспокойство и подключить былую беззаботность.
Леша тоже был погружен в свои мысли, ему постоянно звонили с работы, он отходил от жены разговаривать с коллегами. Отходил далеко, берег ее нервы, вероятно, но Ане, наоборот, было интересно, она пыталась его останавливать, хватала за рукав, но Леша выдергивал руку, торопливо целовал ее в лоб и говорил: «Отдыхай, милая…»
Отель был похож на музей. Зачем еще экскурсии – ходи по отелю и фотографируй статуи и фонтан около ресепшена. В номере – шикарная кровать и панорамные окна. Вид на море. Ане нравилось просто сидеть и смотреть. Море далеко, но ей – как раз. На ужин – шведский стол. Там был отдельный стеллаж с гарнирами и овощами-гриль: с помидорами, перцами, луком и баклажанами. Утомленные жареные баклажаны устало распластались на белом пористом хлебе. Аня решила, что это бутерброд. Попробовала. Вкусно! Надо взять на вооружение.
Пока Леша говорил по телефону, она проявила заботу и положила мужу на тарелку два бутерброда с баклажаном. Он вернулся, раздраженный, порывисто сел за стол и счистил баклажан с хлеба.
– Зачем ты испортил бутерброд? – расстроилась Аня.
– Господи, это не бутерброд, хлеб тут просто как промокашка для масла, – раздраженно сказал Леша и поморщился. Его раздражала жена, и он не хотел этого скрывать.
Аня вдруг поняла, что она была как тот ненужный хлеб под баклажаном: он впитал масло и больше не нужен – его миссия выполнена. И Аня так же: впитала раздражение мужа – и больше не нужна. Промокашка.
В это время телефон опять ожил, на дисплее – фотография курносой девушки с раскосыми глазами, Леша схватил его, буркнул Ане «субподрядчики», вышел из-за стола и больше не вернулся на ужин.
Аня пошла в номер и села смотреть на море. Ане было тревожно, и море тоже волновалось. Море было далеко, и Ане было хорошо видно, что они совпали настроениями. Вот зачем лететь на выходные с женой, если ты все равно проводишь время не с ней, а с… субподрядчиками? Что это за праздник такой?
Аня вдруг поняла, что жизнь – это не сказка и любой герой всегда и отрицательный, и положительный. Не бывает, чтобы что-то одно.
Концентрацию того и другого в себе люди определяют самостоятельно. И она, Аня, тоже и хорошая, и плохая. Для кого-то она добрая принцесса, для кого-то злая ведьма, а для кого-то баба-яга.
И Леша оказался непростым человеком, как ее фирменный компот. Аня думала, что знает его насквозь, а оказалось, что она просто заметила его крыжовник, а настоящего состава не знает. А в нем, оказывается, есть еще много тайной сложносочиненной экзотики. И курносая звонившая девушка – не плохая и не хорошая. Она просто влюбилась. А то, что в женатого, так просто не повезло. И сказки в детских книжках – это просто пример, витринный образец. Мол, вон как бывает в жизни. А как будет у вас – неизвестно.
Однажды Аня выбирала холодильник для дачи, и там, на параде холодильников, был написан слоган: «Покупайте у нас, остерегайтесь подделок!» Аня остерегалась подделок и не знала, как понять, не подделка ли купленный ей холодильник. Но выяснилось, что остерегаться подделок нужно не только в отделе бытовой техники. Но и в жизни среди людей очень много подделок. И самое страшное осознать, что ты сама – тоже немного подделка.
Потому что Аня себе казалась хорошей мамой, прекрасной хозяйкой и отличной женой, а на деле… На деле ее хозяйствование никому не нужно, а в баклажанах ее далекий от домоводства муж разбирается даже лучше ее. Какая она мать, судить Сереже, который пока даже говорить толком не умеет. А какая она жена – плохая она жена…
