Толпу этот вид больше не тревожит, все только испытывают облегчение оттого, что вербовщик не показал другую руку.
Сухожилия натягиваются, и старушечьи челюсти начинают двигаться, словно омерзительная перчаточная кукла.
Толпа слушает вербовщика, некоторых удерживает страх, других – извращенная надежда. Только один человек проскальзывает между неподвижными фигурами, подбираясь ближе к говорящему. Его рука вцепилась в рукоять жаждущего откликнуться на зов меча.
Шестой Рыцарь Нефрита и Пепла возвращается, присоединяясь к остальным в темноте. Все они соприкасаются головами с командиром, и их сущности сплетаются в металлическом круге.
– Докладывайте.
– Ничего. Ничего. Лоскутник вернулся в город с новой целью. Ничего. Злость снова проявила себя. Мы слабеем?
– Где?
– Мы будем сражаться? Мы будем сражаться? Мы будем сражаться? Мы можем сражаться? В центре Вердигриса она выслеживает глашатая Лоскутника. Нас постигнет участь Седьмого?
– Нет. Пусть Злость низвергнется на наших врагов, пусть ее острие затупится об марионеток противницы. Тогда мы вступим в бой и победим. А пока будем наблюдать.
Командир пытается разорвать круг, но обеспокоенно останавливается.
– Что это было?
– Ничего. Ничего. Ничего. Седьмой обратился в пустоту, и зияющая на его месте рана кровоточит через нас. Злость покончит с нами. Злость покончит с нами.
– Довольно. Мы наблюдаем.
Завершив контакт, командир удаляется. Рыцари выстраиваются у него за спиной.
На проржавевшей плите лежит дымящаяся мантия. Под ней с шипением сгорает плоть.
Убрав меч в ножны, Странник мчится через площадь на север.
Никто из свидетелей расправы не представляет, что теперь делать, и инстинкты берут над ними верх. Люди рвутся из стороны в сторону, врезаются друг в друга, ворчат и вскрикивают. Все расступаются перед бродягой, не желая к нему приближаться.
Тина выглядывает из ближайшей двери, ее розовые глаза широко раскрыты. Она подзывает его, указывая путь через многочисленные безлюдные комнаты. Постели и пожитки борются за пространство, и под подошвами проходящих маленькие истории, стоящие за каждой из вещей, беспорядочно смешиваются, сливаясь в единый бессвязный и бессмысленный рассказ. Они добираются до котла отопления, вытянувшегося от пола до потолка. Тина ныряет за него и оказывается в тоннеле внизу. Пока бродяга протискивается следом за ней, он изгваздывает плащ полосами ржавчины.
Рука об руку они пробираются сквозь темноту, и Странник по дороге спотыкается за двоих.
Они выбираются на тихую улицу на северном краю Вердигриса. Тина отказывается покидать безопасный тоннель.
– Дальше я ни шагу, – шепелявит она сквозь изогнутые зубы. – Иди один.
Странник качает головой, но она уже отходит назад, пытаясь высвободить костлявые пальцы из хватки.
Странник крепче сжимает Тине ладонь и выходит наружу, вынуждая ее следовать за собой. Она протестует, закрывая лицо свободной рукой.
Прохожий в конце улицы оборачивается, видит эту пару и отводит взгляд с отточенным безразличием, скрывая обеспокоенность.
Тина определяется и снова ведет бродягу, показывая ему, как и было обещано, открытые и неохраняемые ворота.
Странник и крысолюдка проходят через них и оказываются во владениях Нелюди. Слева и справа вырисовываются горы, истерзанные и могучие, будто утомленные воины. Путь впереди свободен.
Тина с удивлением подергивает носом.
Глаза Странника сужаются. Он оглядывает городские стены по обеим сторонам. Между грудами мусора, усеявшими границы Вердигриса по всей длине, мечутся какие-то мелкие существа, но в остальном все тихо. Коза не жует. Малыш не плачет.
– Вот дерьмо, – говорит Тина, выкручиваясь из захвата.
Странник оборачивается и видит, как она, опустив голову, убегает обратно по дороге, которой они шли. Его губы шевелятся в безмолвном проклятии, и в следующий миг он возвращается в город и пускается в погоню.
Они проносятся через улицу, Тина нацеливается на ближайший вход в подземелье, бродяга сокращает расстояние. Он настигает крысолюдку в тот миг, когда она ныряет в окно, ее миниатюрное тело с легкостью проходит через разбитое пластекло.
Странник хватает Тину в полете, цепляя ее за щиколотку, и тянет вниз, на ощерившуюся осколками оконную раму. Он выпускает ее, и по инерции ногу крысолюдки протаскивает по синтетическим зубам от бедра до кончиков пальцев. Она неуклюже падает на пол, вереща как ребенок, но не останавливается и скрывается в темных внутренностях здания.
Опираясь на стену, Странник останавливается, чтобы перевести дыхание. Десять вдохов спустя оно замедляется. Он достает меч, который мягко гудит, пробуя воздух на вкус, а затем касается его острием только что замаранного окна. Оскверненная кровь вспыхивает и выгорает с шипением.
Он пробирается внутрь здания и входит в тоннель, оставляя дневной свет позади. Меч дергается в руке, направляя его вниз и направо; вновь вспышка, вновь шипение, и бродяга продвигается вперед, ведомый сквозь тьму, от капли к капле.
Рыцари Нефрита и Пепла, рассредоточенные по северной части города, выжидают, их высоко поднятые мечи тихо стонут.
Только их командир медленно оборачивается, обеспокоенный возникшим затруднением. Каким-то образом обладатель Злости от них ускользнул, и теперь рыцари оказались на виду и не чувствуют своей цели. И если враги обнаружат их в Стремное время, то начнется война.
Солнца начинают по дуге клониться к закату.
Мечи рыцарей вздрагивают от доносящегося издалека звука. Злость снова проявила себя. Командир дерзко вышагивает по улицам, сосредоточенный на пути к ней, по дороге собирая своих воинов.
Кто-то выкрикивает незнакомым голосом из переулка: «Ни с места!»
Командир останавливается, и дорогу ему перегораживают облаченные в мантии фигуры. В них есть нечто неправильное. Исковерканная сущность просачивается из тел людей в пришитые к ним мешки мертвой плоти. Что за безумие сотворила Нелюдь? Что это за не-существа?
– Вы нарушаете договор, – говорит Полуживой. – Это владения Нелюди. Немедленно возвращайтесь в свое логово до наступления Темного времени! Уйдете сейчас, и мы только потребуем возмещения. Откажетесь подчиниться, и Лоскутник покончит с вами!
Рыцари ждут своего командира. Приказы хозяина понятны, но действительно ли нужно избегать войны? Это извращенное несущество говорит правду, они виновны и должны вернуться в укрытие. Но командир не отступает.
– Даю последнее предупреждение.
Командир знает, что они должны ретироваться, даже желает этого, но Злость слишком близко. Оставленная ей первая рана пылает, и приходят воспоминания об утраченных величии и единении.
