Позади валяются знамена Нелюди и Узурпатора, захламляя улицу. Они наконец-то встретились – среди дорожной пыли, растоптанные идущими следом за полукровками людьми.
Разливаются по воздуху повстанческие песни.
В трех улицах от них кричит от страха какой-то человек, но среди общей какофонии его никто не слышит. Он видел, как сегодня в полдень вышло из укрытия нечто. Нечто опасное, что угрожает хрупкой победе повстанцев. Он мчится к соседу, чтобы рассказать ему обо всем, и его история обретает крылья, летит вперед по волнам шепотов, разносится на бегу, срываясь с губ и ища новых слушателей. Наконец она доходит до ушей маленького мальчика, который обгоняет процессию, размахивая руками, чтобы привлечь детей Узурпатора.
– Макс! Макси! – зовет он.
Оба поворачивают изборожденные шрамами головы, узнав свои имена. Голос мальчишки звучит тревожно, отчего под их зеленой кожей напрягаются мышцы.
– Жестокая Судьба желает вас видеть у северных ворот! Сейчас же! Приводите всех!
Мальчик убегает, увлекая за собой гигантов и их последователей, будто черная дыра с грязными ступнями.
Когда они добираются до северных ворот, то обнаруживают плотно и нагло держащуюся толпу, ощетинившуюся оружием и перекрывшую дорогу. После взаимных приветственных выкриков обе группы сходятся и сливаются, будто пузыри, объединяя границы и расширяясь.
Сквозь скопище людей обособленной частицей пробирается мужчина в свободной полосатой мантии. Слова его мечутся во все стороны, ныряют под крики толпы и намасленными скользят над недовольным бурчанием. Он отыскивает гордую, закаленную жизнью женщину. Спрятав акулью улыбку, обращается к ней:
– Ах, подруга моя, как я погляжу, у тебя просто великолепное ружье. Но кем делает тебя ружье, если не убийцей? Нет, любой глупец увидит, что ты выше этого, ты одна из истинных детей Вердигриса, тех, кто поднялся и потребовал, чтобы с ними считались. Конечно же, Эззи оказался перед отличным солдатом, да? Одной из армии Жестокой Судьбы? Но что такое солдат без униформы? И тебе, подруга моя, очень повезло, потому что у Эззи с собой есть нарукавники, украшенные символом нового порядка. Все они были пошиты детьми-повстанцами, рожденными в темных подземельях города, и они высочайшего качества. Доступны во многих цветах. На твой выбор, подруга! Цена? Полагаю, Эззи не стоит брать за них плату, это вопрос его чести! Хотя… Вон то кольцо у тебя на пальце, оно же времен старого порядка? Такие вещи тебя принижают. Эззи заберет кольцо и заменит на этот чудесный символ надежды. Носи с гордостью!
Следует краткий ответ, и торговец испаряется, прежде чем успевает прочувствовать горечь сказанных слов.
Головы Макса и Макси покачиваются над толпой, как два зеленых корабля в человеческом море. Они ищут свою предводительницу, но ее нигде не видно.
Выбегает на всеобщее обозрение мальчишка с бледным, как отполированная кость, лицом, он резко, точно поршни, вскидывает руки: «Рыцари Нефрита и Пепла идут!» Он умный, и потому не примыкает к толпе, а пробегает мимо, растворяясь в тени.
Макс и Макси выходят вперед. Они оборачиваются к сборищу, и сестра повышает голос.
– Это наш город?
– Да!
– Вы за него сражались?
– Да!
– Вы будете сражаться снова?
– Да!
– И вы победите?
– Да!
– Я спрашиваю, – ревет она, – мы победим?
– Да! – кричат ей. – Да! Да! Да!
Из-за угла слышится звук лязгающих доспехов, и, заслышав его, толпа почти затихает – скандирование спадает до приглушенного ропота. Фигура предстает перед ожидающей ее армией, и в сердца повстанцев впивается ощущение ужаса. Еще четверо рыцарей присоединяются к первому, их доспехи корчатся, словно желая покинуть своих хозяев, растягиваясь, деформируясь и сжимаясь до исходного состояния. Без конца, без надежды.
Передовая линия толпы дрожит, люди неуверенно наводят оружие на рыцарей.
– Эй, там, внизу! – кричит Жестокая Судьба, высунувшись из верхнего окна дома.
Рыцари безразлично продолжают наступление.
В единственной руке женщина удерживает ракетную установку. Изысканный орнамент на стволе орудия густо покрыт сажей.
– Я бы на вашем месте остановилась.
В метре от толпы рыцари замирают.
Повстанцы вынуждены пристально глядеть на врагов. Они не узнают своих павших витязей в рыцарях, закованных в изъеденный ржавчиной дышащий металл. Людей поглощает тихое отчаяние.
Жестокая Судьба, глядя с высоты, находит силы не отступить.
– Так-то лучше, – продолжает она. – Люди, дайте им пройти, и, кто-нибудь, откройте ворота!
Когда толпа подается назад, образуется неровный проход.
– И чтобы меж нами не осталось недопонимания. Я всецело за то, чтобы вы покинули Вердигрис. Но если вы станете угрожать хоть кому-то из моих людей или попытаетесь вернуться, то знайте, мы будем вас ждать.
Следует длительная пауза. Лица рыцарей кажутся непроницаемыми, их эмоции невозможно прочитать. Люди постепенно покрываются испариной. Рука в латной перчатке тянется к искривляющейся рукояти меча. Оставшаяся четверка рыцарей вторит этому движению.
– Только дайте мне повод, – заявляет Жестокая Судьба, наблюдая за ними через крылатый прицел. Многие, вдохновленные ее примером, находят в себе храбрость и щелкают затворами вскинутого на изготовку оружия.
Медленно оборачиваясь, рыцари оглядывают противников, оценивая каждого из них. И каждый человек чувствует, что его образ похищен, выжжен в чужеродной памяти. И после, так и не обнажив клинков, рыцари строем уходят из Вердигриса.
Жестокая Судьба победно вскидывает кулак в небо, и повстанцы оживляются, находя друг в друге тепло и поддержку. Они кричат и смеются, пока рыцари не становятся еле заметными фигурками где-то вдалеке. Северные ворота закрываются с грохотом, не способным выбить из людей потайной ужас, расцветающий в их сердцах.
Глава 17
Камни проскальзывают под ногами, выворачиваются из-под пальцев. Гора вознамерилась избавиться от Странника. Но он почти все время удерживается прямо, где нужно скатываясь и съезжая, прокладывая себе дорогу вниз. Меч у него на боку предупредительно гудит. Странник останавливается, наполовину обнажая оружие. Око меча всматривается назад, на горный склон. Бродяга прослеживает линию взгляда.
Он видит Булаву, которая держится на расстоянии, угнездившись среди скал. Янтарные глаза на короткий миг вопрошающе поднимаются к небу.
Небо не утруждает себя ответом.
Странник продолжает спускаться, временами останавливаясь, чтобы заглянуть в визор и просканировать равнины внизу. День стоит ясный, и вскоре маленький круглый экран высвечивает тело Вреда, приближая изображение. Веспер лежит рядом, выписывая руками и ногами круги в воздухе. На лице у Странника расцветает едва заметная улыбка. Он убирает визор и направляется к далекой точке. Меч всю дорогу тихо рычит.
