– Немного поздно изображать смирение, не так ли? – Странник не поднимает головы. – Ты нарушил мои приказы, подверг опасности своих товарищей по службе и, вне всяких сомнений, привел наших врагов прямо к нам. Когда я с тобой закончу, ты пожалеешь о том, что из утробы вылез!
Бродяга кивает и оглядывается на все растущую кучу людей.
– Моей миссией было найти вас. В сообщении с коммуникационной ракеты нам было сказано ожидать троих. И моя лодка может принять еще троих. Не три тысячи. Не три сотни. Не тридцать. Трех человек. Одного младенца сверх того я еще смогу разместить, но этих!.. – Она тычет пальцем ему через плечо. – Это противоречит всем приказам! А теперь поднимайся, пора уходить.
Странник остается на коленях и наблюдает за тем, как она шагает прочь. Он вздыхает и встает. Вред уносит Веспер от лодки, а она машет руками и вздыхает ему в ответ.
– Ты же не едешь? – он слабо улыбается в знак одобрения. – Я понимаю.
– Оруженосцы, – выкрикивает Фиа. – Поднимайтесь на эту чертову лодку. Это прямой приказ.
– Извините, – отвечает Вред. – Мы не едем.
– Отлично. Передайте мне меч, и мы с радостью оставим вас здесь.
Странник начинает отстегивать ножны.
– Ты уверен? – спрашивает Вред, ища ответ в глазах бродяги.
– Эйбл, принеси мне меч.
Эйбл складывает руки, будто в мольбе, и кланяется.
– При всем уважении, госпожа, я вынужден ослушаться вашего приказа.
– Что?! Вы все приняли один и тот же наркотик? Или Нелюдь обратила вас всех, стоило мне только отвернуться?
– Нет, госпожа.
– Тогда делай, как я сказала!
– За время, проведенное в Слейке, я запятнал себя. Я не достоин дотронуться до реликвии Семерых… Больше не достоин.
– Тогда поднимайся на лодку и готовься к немедленному отъезду.
Эйбл кланяется и повинуется.
Фиа приближается к Страннику – тот стоит на коленях, опустив голову, и протягивает ей меч эфесом вперед. Рукоять оружия подрагивает, словно в беспокойном сне. Фиа протягивает руки к мечу, усилием воли заставляя их двигаться ровно. Но когда между ней и клинком остается всего несколько сантиметров, она нерешительно медлит.
На лице у Вреда проступает горькая ухмылка.
Бдительное око подергивается меж серебряных крыльев.
Рыцарша делает несколько глубоких вздохов. Ее лоб покрывается потом.
Бродяга неподвижен, он дожидается ее решения.
Фиа отводит руки от меча и возвращается к ожидающей ее лодке.
– Это твой последний шанс. Мои приказы исходят от самих Семерых. Отправляйся с нами или столкнешься с плодами неповиновения.
Бродяга удивленно поднимает взгляд. Еще раз протягивает меч.
– Да будет так, – отрывисто произносит рыцарша.
Двигатель лодки оживает, оставляя за собой шлейф света вместо звуковой волны, и экипаж Фиа улетает прочь.
Глубоко помрачневший Странник с открытым ртом наблюдает за их отступлением. Лишь когда лодка полностью скрывается из виду, он опускает меч.
СЕМЬ ЛЕТ НАЗАД
Их пещера надежно скрыта под камнем от глаз инфернальных преследователей. Внутри трое обитателей установили цилиндр, излучающий теплый желтый свет, сияние которого не больно-то создает уют.
Аттика заставляет их ждать, прятаться до тех пор, пока он не сочтет, что двигаться дальше безопасно. Он говорит им, что безнадежно пытаться сбежать от врагов. Но не рассказывает почему.
И пока выжидают, оруженосцы тренируются. Один из них прежде уже упражнялся в фехтовании, всю жизнь мечтая о рыцарстве. Он ловок, как и многие другие, и примечателен только своей самоуверенностью. Другой неопытен, зато у него хороший голос. У обоих есть потенциал, чтобы претендовать на статус рыцаря.
Аттика обращается к первому юноше.
– Ты. Ты управляешься с мечом, как рыцарь, а поешь, как пьяница, я слышу один только запал. Для песни твоего клинка не остается места. Твой голос – это музыкальный инструмент, и играть на нем нужно в такт движениям оружия. И чтобы больше никаких криков! Что до тебя, – он переводит внимание на другого, – ты поешь мягко, но слабо. Энергию меча необходимо направлять. Придай ей направление, или она поразит тебя.
Потупив головы, опечаленные молодые люди ретируются, чтобы продолжать тренировки.
Аттика ложится отдохнуть и закрывает глаза. Сон от него ускользает, и он слушает, как его оруженосцы отрабатывают приемы, и морщится всякий раз, когда они берут фальшивую ноту. Спустя какое-то время пение стихает, и остается только хруст мелких камней под ногами и обыденный свист рассекающих воздух клинков.
Он намеревался предоставить ученикам личное пространство, но не уверен, что располагает подобной роскошью. Обеспокоенность сменяется раздражением, Аттика встает и неловко шагает к проводящим учебный бой молодым людям. Он наблюдает, как они фехтуют, обмениваясь размашистыми ударами, и пытается совладать с разочарованием.
– Это еще что такое?
Оба оруженосца замирают посреди движения, удивленно оборачиваются к рыцарю, их тренировочные мечи забавно поскрипывают друг о друга.
И хотя их рты широко раскрыты, ответа не следует.
– Итак?
Первый ученик приходит в себя и задирает подбородок.
– Мы тренировались.
Второй юноша видит выражение лица Аттики и не говорит ничего.
– Тренировались, значит? Так вы называете эту бесполезную вздорную показуху? Нет, вы должны позабыть о ребячестве и упражняться в стойках, которым я вас учил. И в нотах.
– Но какой в этом смысл? Если к нам нагрянут демоны, мы не сможем отбиваться пением.
– Верно, пение само по себе не поможет, как и эти палки.
Он медленно извлекает из ножен собственный клинок, выводя гудящую ноту, пока оружие пробует воздух на вкус.
– Поодиночке недостаточно ни пения, ни меча, и потому они должны стать едиными.
Рыцарь принимает боевую стойку и взмахивает клинком, попутно напевая единственную ноту. Песня льется вдоль лезвия клинка, входя в гармонию с вибрирующим металлом. Ровно в тот миг, как Аттика завершает удар, звук достигает острия меча. Оружие вспыхивает синим светом, что срывается с лезвия и врезается глубоко в стену пещеры.
У оруженосцев перехватывает дух.
– Теперь ты попробуй, – подзывает рыцарь одного из них.
Юноша с нетерпением вышагивает вперед.
– Нет, не ты, – Аттика смотрит на второго: – Давай.
Он протягивает меч рукоятью вперед, и ученик принимает его.
– Теперь запомни, вся сила сосредоточена в клинке. Тебе нужно лишь пробудить ее и совладать с ней. Твои голос и стойка помогут задать ей направление, но это больше, чем просто техника. Ты должен быть твердым духом и чистым в помыслах, если действительно желаешь овладеть рыцарским искусством.
