– Привет еще раз, – тихо говорит ей Вред.
– Вы! Вернулись! – восклицает Булава, и за ее кривой улыбкой проступают столь же кривые зубы.
– Я же обещал, что мы вернемся. Как ты?
Она разводит руками, демонстрируя усеявшие все тело раны. На их месте остались кровяные сгустки.
– Видишь?
– Тебе больно?
– Нет.
– Врешь же!
Булава угрожающе прищуривает глаза. А потом снова улыбается.
– Немножко.
Мгновение спустя Вред отвечает на ее улыбку.
– Судя по виду, раны быстро заживают, это здорово. И не похоже, чтобы в них была зараза. – Он замолкает, задумываясь. – Я и думать не думал, что это возможно. Сможешь идти?
– Да.
– Хорошо. Скоро нам придется отправиться в путь.
Они проводят эту ночь в башне. Умирает еще девять человек. Когда отряд вновь собирается, пятеро оказываются не готовы к дальнейшему путешествию и решают остаться. Булава выходит из башни навстречу красно-желтому рассвету. Великанша снова носит свои доспехи. Но теперь она переделала их так, что части соединены друг с другом, а не с ее собственной плотью. Сбоку от нее семенит коза, у которой с каждой стороны рта торчит пучок желтых стеблей, подобно усам.
Это зрелище вынуждает еще троих поспешно попрощаться.
Из всех беглецов только двадцать человек отправляются за Странником на север. Он продолжает идти по изначальному маршруту, обходя стороной Дивенбург и пробираясь через селения вокруг Слейка. Отряд за его спиной выстроился по физической форме. Бродяга даже не пытается спрятать людей, в этом попросту нет смысла. Часто он устремляет взор янтарных глаз к облакам. Вокруг ни хищников, ни Костокрылов, никого. Но он не расслабляется.
Они проделывают не столь длинный путь, как вдруг один из детей валится от усталости. Прежде чем остальные успевают отреагировать, Булава возвышается над ним.
– Наверх!
Скуля от боли, мальчишка заставляет себя подняться на ноги. Преодолевает три шага, потом снова падает.
– Нет! – раздраженно орет Булава. – Наверх!
Одной рукой сгребает мальчика с земли и сажает его себе на плечо.
Раздается всеобщий вздох облегчения, и отряд продолжает с трудом тащиться к своей цели.
Позже по толстой броне Булавы постукивает маленькая девочка. Та смотрит вниз, укрывая ребенка тенью.
– Чего?
Девочка прикусывает губу и скромно показывает пальцем.
– Наверх?
– Наверх! – соглашается Булава, подсаживая ее к мальчишке. Она не последняя, кому в тот день довелось прокатиться. Вдохновленные отвагой девочки, взрослые подходят к великанше. Дочь Узурпатора не отказывает никому, даруя облегчение ноющим от боли ногам и сердцам.
Глава 21
Все дороги в Дивенбург остаются свободны, приветствуя равно людей и чудовищ. Разрисованные башни беспорядочно устремляются к небу, словно искусственный лес – яркий, наэлектризованный. Между ними протянуты связанные друг с другом многоуровневые проходы, больше напоминающие произведение искусства, чем функциональные строения. Повсюду снуют занятые чем-то люди, собираются в толпы, общаются, смеются – одним словом, живут. Рыцари Нефрита и Пепла с неодобрением наблюдают за ними. Командир удивлен. Они ожидали сопротивления, даже требовали, но не встретили. Как будто Нелюдь их даже не замечает.
И все же…
Рыцари часто оборачиваются, словно к ним кто-то приближается. На глаза им никто не показывается, но они знают, что Нелюдь где-то рядом, чувствуют ее близость. И ее могущество.
Командир сознательно не дает рыцарям прохлаждаться и заставляет идти на расстоянии друг от друга, беспокоясь о том, что общность мыслей станет пищей для их растущих страхов. Они должны казаться сильными.
Город приводит рыцарей в замешательство. Привычных полукровок на улицах мало. Более распространены другие, более чуждые им существа. Здесь правят бал аугментация и имплантация. С виду местных сложно отличить от полукровок. У жителей городов Узурпатора тоже встречаются искривленные или дополнительные конечности, необычный цвет кожи или смещение внутренних органов. Но командир видит разницу. Обычно подобные существа воплощают скверну или благосклонность повелителя, но здесь инфернальная сущность заключена в мертвых конечностях, подчиненных человеческой воле. Омерзительно. Неправильно.
Повелитель ни в коем случае не должен был позволить Нелюди стать настолько сильной. Почему нельзя было выслать рыцарей раньше, чтобы заставить восставшую сдаться или разорвать ее в клочья?
Командир останавливается с яростным шипением, содрогаясь от пришедших на ум вопросов. Теряет уверенность в повелителе, начинает подвергать сомнению решения Узурпатора. Думала ли когда-то подобным образом Нелюдь? Возможно, прежняя связь с сущностью Лоскутника оставила невымаранный след?
Один из рыцарей командира выхватывает оружие. Плач клинка заставляет остальных сосредоточиться. Пока они продвигались в глубь Дивенбурга, толпа редела и менялась. Первыми встречавшие рыцарей дружелюбные люди расходятся по прежним делам или на встречи с приятелями, оставляя за собой ряды фигур в мантиях.
Командир обнажает меч, и мгновение спустя оставшиеся рыцари следуют его примеру. Лидер держит клинок высоко, с презрением и вызовом. Ему неинтересно биться с этими убогими личинками, он желает сразиться с Нелюдью.
Пока облаченные в мантии полуживые наступают, рыцари выстраиваются в тесный круг – неразрушимый, смертоносный. И они ровно там, где Нелюдь хочет их видеть.
У них под ногами содрогаются и крошатся камни. Дивенбург отвечает на их вызов, заглушает стенающие мечи, заставляет их умолкнуть.
Странник поднимается на вершину холма и вскидывает руку. Изможденные люди позади него шлепаются на землю. Впереди тянется сияющая белым светом стена из серебристой стали, что отделяет Северный полуостров от остального континента.
Стена служит пунктом сбора для всех, кто остался от южных армий Империи, последним укреплением, что стоит между Нелюдью и северным портом.
По верху стены движутся фигуры, миниатюрные пятна, вооруженные копьями, что изрыгают огонь на орды внизу. На фоне ослепительно сияющего укрепления войска Нелюди выглядят силуэтами, полуживой волной, что захлестывает стену, прощупывая ее на прочность, откатывается и выжидает, прежде чем нахлынуть вновь.
К нынешнему времени обе стороны пришли к патовой ситуации. Армиям Нелюди недостает сосредоточенности, и они не могут найти способа преодолеть стену, а у защитников Империи не хватает сил и численности, чтобы покончить с противостоянием. Они прячутся за своей яркой преградой, экономят боеприпасы, ждут подкрепления, которого не будет.
В глазах у Веспер танцуют лучи света и приводят ее в восторг. Она взволнованно лепечет, пытаясь схватить крошечные фигурки, до которых, казалось бы, рукой подать.
