– Вот дерьмо…
Волна, что на них обрушивается, не оставляет места для слов или смеха.
Она проносится стремительно и безжалостно, оставляя за собой ошарашенную троицу. Вред настолько нахлебался воды, что его тошнит. Веспер разрывается между чувствами, не уверенная, как надо реагировать на такое. Ей нужны объяснения.
Странник с каменным лицом складывает губы трубочкой. Наружу выстреливает короткая струя воды. Он оборачивается к девочке, шевеля бровями. Веспер возбужденно улыбается, одобрительно хлопая маленькими ручками.
Всех заносит вправо – это Булава втаскивает себя обратно на плот. На палубу плюхается все еще оцепеневшая коза. Несмотря на пережитое потрясение, она радостно стискивает зубы. В застывшей в оскале пасти животное удерживает пойманную рыбу.
Глава 22
Рыба готовится над костром на вертеле, и от ее запаха у всех приятно свербит в носу, а рты наполняются слюной. Одежки Веспер сушатся на протянутом над входом в пещеру проводе. Неподалеку величаво покачивает попой их хозяйка.
– Почему со мной?
Вред оборачивается к Булаве.
– А?
– Вы не наверху. Вы со мной. Почему?
– Мы же не могли быть разом с тобой и с ними. Они заставили нас выбирать.
– Почему? – нетерпеливо допытывается Булава.
– Потому что они рассматривают тебя как угрозу.
– Нет! Почему со мной?
– Это на самом деле тебя беспокоит, да?
Слегка утихомирившись, великанша кивает.
– И ты правда не знаешь?
– Нет.
– Потому что ты нам нравишься. – Вред улыбается.
– Но, – говорит Булава, обрушивая кулак на раскрытую ладонь, – я же тебя сломала.
Он скользит взглядом по закованной в серебро ноге.
– Ну да, сломала. Но когда мы впервые встретились вот с ним, – Вред показывает большим пальцем на следящего за костром бродягу, – обстоятельства тоже были не из лучших.
– Расскажи еще.
– Я работал на кое-каких плохих людей, и это… привело нас к противоречию. Но со временем все изменилось. Я изменился благодаря ему, и ты тоже. Ты ведь понимаешь?
– Да.
– Вот поэтому я и не мог тебя оставить. Это все равно что предать себя. – Вред оглядывается через плечо. Странник по-прежнему поглощен костром и детским бормотанием. – Но есть кое-что еще. Я никогда и никому этого не говорил, но ты, наверное, поймешь.
Булава непроизвольно понижает голос до не свойственного ей шепота.
– Секрет?
– Да. Ты сохранишь его для меня?
– Ага, – она касается живота. – Вот тут. Глубоко.
– Нам всем приходилось делать ужасные вещи, чтобы выжить. Этот мир делает нас жестокими. Я думал, что все так и есть, пока не встретил его. Он другой. Не знаю, как это объяснить, но он как будто нашел способ выстоять, несмотря ни на что. Но это шаткое состояние, понимаешь?
– Нет.
– Я имею в виду, что он сопротивляется из последних сил, хватается за последнюю соломинку, и я не вынесу, если позволю ему упасть. Так тебе яснее?
Булава думает.
– Нет.
– Я смотрю на него вместе с Веспер и хочу защищать их от всех напастей.
– А. Поняла.
– И время от времени я чувствую, что они нуждаются в нас, в нашей помощи. И я думаю, что если справлюсь, как-то уберегу их от бед, то, быть может, какая-то надежда есть и для меня.
– Надежда?
– Ну, то есть если я останусь с ними, то смогу стать кем-то другим, стать лучше. И обрести жизнь, на которую уже и вовсе не рассчитывал.
Булава застенчиво отводит взгляд.
– А я?
– Да! – напористо шепчет Вред. – И ты. Все мы, вместе.
– Хорошо, – она шлепает спящую козу рукой без латной перчатки.
Обед готов, и коза проснулась. Четыре рта жуют в унисон, наслаждаясь теплым, жирным мясом.
Веспер к ним не присоединяется. Она занята. Призвав все свое могущество, девочка вращает мир: пол перед глазами и свод пещеры за спиной меняются местами. Cлова поддержки и бережное прикосновение она оставляет без внимания. Ее вопрос требует ответа. Можно ли восстановить старый порядок вещей? Веспер пробует перевернуть мир обратно, но это сложнее. Какие-то неведомые силы препятствуют ее стараниям. От ярости она завывает.
Знакомые руки переворачивают девочку на живот. Она успокаивается, переводит дух и пробует снова.
Позже все они причмокивают губами и облизывают кости дочиста. Веспер все продолжает перекатываться, и с каждым кувырком мерцает ее заразительная улыбка. Но тяжелый труд и сытная еда берут свое. Тепло от костра успокаивает и убаюкивает, и вскоре все погружаются в сон.
Последний из Рыцарей Нефрита и Пепла пробегает по безлюдному полю. Его изувеченную оболочку восстановили, а отрубленные части заменили мешаниной из разнокалиберных конечностей. Мертвые мышцы пульсируют под серой кожей, делая его шаги широкими и ровными. Голые ноги под бронированным торсом выглядят нелепо. Оболочка его практически пуста, сейчас рыцарь являет собой немногим больше, чем ножны для оружия. И они удерживаются в целости только благодаря искусству Нелюди и приказам командира. Страх, сражения, хирургическое вмешательство и многократные вторжения в душу – за все пришлось заплатить.
Движимый единственной целью, воссозданный, чтобы в последний раз принести страдания, он следует за парящими в сторону побережья Костокрылами. Рыцарь добирается до пляжа, усыпанного мусором и битым стеклом, по которому недавно прошли другие люди, и ступает через край. Отвесный склон – не преграда, он только добавляет импульса, быстро утягивая инферналя вниз. Дойдя до самого края берега, рыцарь вонзается в воду и скрывается из виду, погружается на дно.
В глубоководном мраке каждый шаг инферналя становится бесконечным, растягивается, словно в полете. Так он и продвигается вперед, пока не проходит под неровной тенью на поверхности. Рыцарь останавливается и взбирается по естественно образовавшейся стене, восстает из глубин, открывает себя усеянному звездами небу. Его шлем поворачивается, и в поле зрения инферналя попадает сделанный из мусора плот, что качается на волнах неподалеку, провод, которым он привязан к скалам у входа в пещеру, и мерцающий огонек внутри.
Обнаружив цель, рыцарь выбирается из воды. На каждом шагу его сотрясают конвульсии, и, когда сущность внутри начинает пылать, тело распадается.
Странник просыпается от вспышки боли. Он высматривает источник неприятностей, но ничего не замечает. Огонь со временем затих, и сейчас озаряет пещеру мягким янтарным светом. Бродяга поднимает руку, медленно поворачивает и на ладони обнаруживает свежий след крови. Меч подергивается у него на боку, расправив крылья, их металлические перья беззастенчиво залиты алым.
