Для низших порождений это не составляет труда, земля усеяна трупами, но для высших демонов Гамма была единственной возможностью полноценно родиться. Лишенные изобретательности Первого и оторопевшие перед мощью Узурпатора, они впадают в смятение. Многие просачиваются в тела, которым их не удержать. Грудные клетки трескаются и разрываются, демоническая сущность расплескивается, стекаясь в кипящий от сожалений и ярости омут стихийной энергии, сырой и ненаправленной неестественной силы. Не имеющая собственной воли река скверны вспучивается и устремляется вперед, уносясь за большинством, слепо следуя за другими демонами.
Видя судьбу подобных себе, последняя из высших сущностей спешно движется над побоищем, мир уже впивается в ее оболочку. Неспособная найти подходящее вместилище, она сплетает вокруг себя накидку из мертвых тел. Черепа, ноги и ребра с трудом сливаются воедино. Внутри шара из омертвелой плоти рождается Нелюдь.
Появляются новые стремления, переполняющие разум Нелюди: желание видеть, ощущать и познавать, расти. Но сейчас они сдерживаются высшей силой, что порождает почти непереносимое чувство отчаяния. Несмотря на это, Нелюдь не оставляет мысль о независимости, отличности и чувствует, что важно сформировать самосознание прямо сейчас, чтобы было чего придерживаться, когда поступят приказы от новоявленного повелителя.
Источник вдохновения находится прямо под рукой. Каждое из тел, образующих личину Нелюди, содержало в себе уникальное существо, и демону не составляет труда почуять их тающую суть, чтобы набраться идей. Она осознает себя как женщину. Этого недостаточно, но все же это начальная точка, тайная победа, на которую можно будет опереться.
Она оборачивается, ожидая повелений нового хозяина.
Никем более не сдерживаемый, победитель нисходит на тело Гаммы. С воющим ветром демоническая сущность втягивается в некогда прекрасную оболочку. Она подергивается, оживает, и Аммаг, Зеленое Солнце, Узурпатор делает первые шаги во плоти. По сравнению с Первым он неотесан и груб, он едва стоит на ногах, пока тело Гаммы сгибается и искривляется, пытаясь приспособиться к новому владельцу. Но ничто в этом мире, даже ни один из Семерых, не способно полностью вместить Узурпатора. С раздражением он отделяет от себя часть сути и погружает ее в другое тело, временный дом. Зеленая субстанция легко просачивается внутрь через пустые глазницы. Это тело не оживает, оно слишком слабо и ни для чего, кроме как быть емкостью для хранения, не годится.
Узурпатор, стойко закрепившийся в новом мире, внимательно прислушивается к собственным ощущениям. Скрытая в самом сердце его естества рана гноится, живая, как и причинившее ее оружие. Узурпатор припадает к земле, выискивая меч Гаммы, чтобы расколоть – и тем покончить с мечтами оружия о его развоплощении.
Но клинок исчез.
Узурпатор ищет среди мертвецов, расшвыривает их – и не находит ничего. С нарастающим гневом он поднимает взор, выше резни, выше тел, что искажаются, пока их заселяют инфернальные хозяева, и наконец его внимание привлекает сверкающее пятнышко.
Вдалеке уносится на север металлическая змея, прочь от бойни, обернувшейся инфернальным пиром.
При виде воров Узурпатора накрывает волной гнева, но за ней таится страх. Слишком рано для нового противостояния. Одолеть Гамму и отбиться от всех претендентов на ее тело стоило ему многих сил.
Не желая сталкиваться с мечом снова, Узурпатор посылает за ним свою орду. Нелюдь откликается первой, под преданностью она прячет жажду ощутить вкус нового мира. За ней следуют другие – сквернавцы, Троица Ухореза, Заусенец, все привязаны к новому хозяину после поражения. Собрав вокруг себя низших демонов, орду уродливых тварей с перекошенными крыльями и непарными конечностями, они живым пламенем разносятся по земле.
Глава 6
– Клянусь, если ты прямо сейчас что-нибудь не сделаешь, я пущу пулю в твою пустую башку!
Женщина в бешенстве, гнев не дает ей уснуть. Она отбилась от целой толпы, выжила вопреки обстоятельствам, но сейчас к ней снова подкрадывается смерть. Еще немного, и она истечет кровью, каждый удар сердца выкачивает драгоценную влагу из раны в боку. Спасение настолько близко, что женщина готова закричать. Но вместо этого она тратит последние силы на то, чтобы достучаться до Странника.
Он смотрит на нее, сквозь нее, не фокусируясь на происходящем.
С трудом хватая воздух, она стягивает кольцо-индикатор. Когда палец высвобождается, пульсирующий свет кольца гаснет. Мгновением позже оно пролетает по воздуху, самую малость не задев бродяге ухо, как не задевают его и проклятья, несущиеся следом.
Взгляд детских глаз бегает между ними двумя. Чувствуя беду, малыш изо всех сил участвует в общей суматохе, его страх ничем не уступает отчаянию женщины.
Странник моргает, вытирает пот со лба и заново смотрит на сцену перед собой. Беззастенчивые ерзания окровавленного малыша наконец привлекают его внимание.
– С возвращением! – огрызается Мелкая. – А теперь, если не хочешь, чтобы я тебя убила, ты сделаешь вот что…
Она вздрагивает от его медлительности, гадая, не только ли с речью у него сложности, пока он плетется, собирая инструменты для спасения ее жизни, будто осел, погоняемый плетью ее голоса. Мелкая направляет его к тому, что она назвала «годной дрянью», – медикаментам, которые с приходом Надсмотрщицы сделались буквально на вес золота.
Мелкая деловито втыкает в себя иглу, от неестественного внутреннего напряжения распахивает глаза.
– Ладно, чужак, для начала нам нужно очистить рану. Эти дилетанты использовали пистолеты, стреляющие шрапнелью. Дешевка. Кажется, я только поэтому еще дышу. Бери ручной сканер и пинцет. И не трать заряд, запасных батареек нет.
Его руки колеблются от нерешительности, и терпение Мелкой тут же заканчивается:
– Пожалуйста, просто прекрати! Зубами падальщика клянусь, у меня больше шансов самой себя спасти! Просто возьми вон то зеркало и держи его так, как я скажу, ладно?
Странник кивает, его губы тесно сжаты.
– Только держи ровно.
Химикаты заглушают боль в боку у Мелкой, и она действует быстро, времени привередничать не осталось. Поначалу застенчивые, а потом позволяющие высвобождать себя со все большим рвением, зазубренные куски металла со звоном отправляются в миску. Мелкая зачерпывает горсть дермы и растирает серую студенистую массу по всей ране. Та тут же схватывается, останавливая кровь и сливаясь оттенком со смуглой кожей Мелкой.
– Ну вот, не так уж и плохо, – говорит женщина разом и незнакомцу, и себе. – С запасом химикатов и медтехникой я могу творить чудеса. Эти покойники раньше работали на Надсмотрщицу, так что нам лучше тут больше не торчать. Я не знаю, что происходит, но я, черт побери, уверена, что это твоя вина.
Она тычет пальцем в прислоняющегося к опоре шатра бродягу. Он пристально глядит на нее. Его глаза медленно закрываются.
– Эй, ты?..
