Веспер ложится рядом с мечом, ее нос находится на уровне с крестовиной. Она долго на него смотрит. Не осмеливаясь касаться эфеса, кладет руку на ножны.
Меч не реагирует.
Какое-то время она не движется, затем почти беззвучно его благодарит.
Резко дергается нога в сапоге. Веспер садится и видит, что Диада делает то же самое.
– Где… мы?
Веспер машет козленку, он мчится назад.
– Не знаю.
– Что произошло?
Она начинает рассказывать о мельком увиденных подводных кошмарах и битве за выживание. Прежде чем она заканчивает, козленок рядом с ними спотыкается и уморительно падает. Лягает воздух копытами и возмущенно блеет. С трудом поднимается на ноги, встает под опасным углом и едва проходит два шага, как снова падает.
– Что дальше?
Веспер уверенно поднимается – при этом кажется, что ей гораздо больше лет, чем на самом деле, – и выпаливает:
– Он съел те таблетки, не знаю, сколько штук. И наглотался воды.
– Все-таки было бы лучше… оставить его.
– Не говори так!
– Я просто… – она запинается, выпрямляется, конец предложения тонет в сдавленном бульканье.
Услышав звук, Веспер останавливается. Она оглядывается как раз вовремя – Диада снимает забрало и наклоняется вперед.
Девочка закусывает губу: Диаду начинает раз за разом тошнить на песок. С каждым позывом она шипит от боли, а руки неосознанно стремятся к бокам, привлекая внимание к оставленным кулаками Первого следам.
Затем она отпивает воды, а Веспер берет козленка на руки.
Закончив, она замечает, что девочка во все глаза смотрит на нее. Лицо тут же застывает.
– Что случилось?
Веспер моргает.
– Прости, я просто никогда еще не видела твоего лица.
– И?
Она разглядывает ее черты. Только рыцарям и Линзам дозволено отращивать волосы, а Диада не принадлежит ни к одной из категорий. На голове – жесткий ежик. Что-то не так с ее носом и ушами, но Веспер не понимает, что именно, – хирурги провели слишком тонкую операцию, и шрамов не видно.
– Ну?
– Я не думала, что ты так молода.
– Все гармонаты молоды. Нас синхронизируют… с рождения.
– Что происходит, когда вы стареете?
– Видимо, умираем, – она пожимает плечами. – Нам не говорят. Да я и не спрашивала.
Какое-то время обе молчат. Веспер водит пальцем по песку.
– Темнеет. Нужно найти укрытие.
Диада не оборачивается.
– Да?
– Конечно. Нам необходимо переночевать где-нибудь в безопасности, чтобы утром отправиться дальше.
– Зачем?
– Ради миссии, разумеется.
– Миссия… закончена. У нас нет… транспорта. Нет войск, нет… поддержки. Мы мертвы.
Веспер оставляет рисунок рыцаря незавершенным.
– У нас все еще есть меч. И есть мы.
– Козленок! Ребенок! И… – Диада пытается дать характеристику и себе, но лишь бурчит: – Мы мертвы.
– Я ненамного младше тебя! В лучшем случае лет на пять.
– Скорее на десять.
– Ну десять. Не важно! Ты ведь все еще доверяешь мечу, правда?
– А ты?
– Да.
– Ложь! Я наблюдала… за тобой. В Сонорусе.
Веспер отворачивается.
– Меч… не говорил с тобой… там. Он не… говорил обо мне… не так ли?
Диада мрачно кивает в ответ на молчание Веспер.
– Она была права… насчет тебя.
Веспер не поднимает головы.
– Кто?
– Я. Она.
Молча Веспер собирает свои вещи и направляется к обезображенным отметинами скалам.
На оставленном Диадой забрале отражается красный свет, затем уступает золотому. Одно из солнц уже ушло за горизонт, другое не отстает.
Диада горько вздыхает и усилием воли выпрямляет спину.
Волны тайком накатывают на песок, с каждым разом все выше, поторапливая ковыляющую за девочкой Диаду.
Веспер начинает подъем. Камни влажные, необычно мягкие, как глина. Из-под ее пальцев выползают какие-то потревоженные, покрытые длинными шипами создания размером с ноготь, в поисках новых жилых норок.
Козленок скачет впереди, будто перед ними не отвесная стена, а удобная дорожка.
На полпути найдя пещеру, Веспер забирается внутрь вместе с козленком, обнимая его для тепла. Когда появляется Диада с заляпанным грязью нагрудником, Веспер ей улыбается, но та к ним не присоединяется и садится как можно дальше, дрожа в одиночестве.
На небе скапливаются облака, подгоняемые усиливающимся ветром. Пенистые волны нападают на скалы, оставляя на них сверкающую корку.
Козленок запрыгивает на вершину скалы. Когда он окидывает местность взглядом, его темные глаза ничего не выражают. За ним следует Веспер – сквозь упавшие на лицо грязные и жесткие от соли волосы просматривается решительность. Замыкает процессию Диада, кряхтя и ругаясь с каждым движением, забыв свою обычную ловкость.
Веспер позволяет ей отдышаться, прежде чем спросить:
– Ты сегодня принимала таблетки?
– Я приняла две.
– Две? Я думала, тебе надо принимать по одной.
– Я приняла две.
– В таком случае самое время взглянуть на твою рану.
– Ты не хирург.
– Не бойся. Я просто хочу посмотреть.
– Я боюсь. Заражения.
– Меч защитит нас от скверны. – Она перекидывает сумку через плечо. – А для всего остального у меня есть гель.
Диада неохотно соглашается. Они находят укрытие – углубление в земле, где растут какие-то двуцветные цветы и кусты с похожими на оленьи рога листьями.
Она снимает нагрудник. Из-за многочисленных вмятин его первоначальные формы исказились. Под ним – тонкий слой подкладки, умная амортизирующая ткань, подстраивающаяся под изменение температур. В том месте, где Первый ударил сильнее всего, неровным овалом засохла кровь.
По настоянию Веспер Диада снимает и подкладку, морщась, когда ткань отдирается от струпьев. На бледной коже синяки смотрятся еще темнее. Все они – последствия многочисленных ударов кулаками. Веспер смазывает их противовоспалительным гелем, и это самая простая часть задачи.
– Что такое?
Веспер закусывает губу.
– Тут очень распухло, возможно перелом.
– Ты знаешь… что делать? – Голос Диады выдает, что она на грани.
