– Как бы там ни было, ты мне нравишься больше сейчас, когда другой тебя нет.
Она недоверчиво смотрит на девочку.
– Но я ужасно с тобой обхожусь.
– Лишь иногда.
Она легко бьет Веспер по руке.
– Мне кажется, ты мне тоже почти нравишься.
– Я так и думала.
Диада снова ее ударяет, на этот раз немного сильнее.
– Ай! А это за что?
– Для меня это непросто. Я не такая, как ты.
– Ладно.
– …Веспер.
– Да?
– Я не хочу умирать.
Веспер сжимает ее ладони.
– Нет.
Внезапно Диада встает.
– Хватит разговоров. Давай есть.
Тысячу сто тринадцать лет назад
Это скромный остров, видный с берега только в ясную погоду. Ясной погоды не было вот уже три столетия. Человечество само создает себе облака – низкие и тяжелые, которые опускаются до самых волн, с шипением вылетают из нескончаемых металлических труб, выбивающихся из земли, подобно серой траве. С континентом остров соединяют подводные трубы. Их всего три, каждая разделена на две камеры, что обеспечивает двустороннее движение. По одной доставляют людей, по другой – ресурсы. Третья нужна для важных предметов – живых или не очень.
Злое небо над островом мечет гром и молнии. Массасси бесстрашно пролетает сквозь них. Ей легко читать облака, по их скоплениям можно заранее понять, куда будет нанесен следующий удар.
Она направляется к зданиям, нагроможденным в верхней части острова. Из естественных скал вырастают шесть шпилей, увенчанных золотом и железом. Они многого натерпелись от непогоды, и их жесткие линии ныне смягчились. Между ними находится диск, достаточно большой, чтобы на него смог приземлиться курьерский робот. Его поверхность испещрена подпалинами, что намекает на долгие отношения земли с бурями.
Массасси сворачивает к этой точке, но ветра слишком суровы, и крылья у нее за спиной дрожат. Трижды они не позволяют ей приземлиться, закручивая вверх к небесам. Но она возвращается в четвертый раз, готовая и на пятый, и на пятидесятый, и стихии, побежденные, расступаются.
Парашютные ботинки смягчают приземление. Она наклоняется вперед, по инерции скользя на мокрых камнях, а мелкие волны омывают ей ноги.
Напротив томится в ожидании овальная дверь. В открытом проеме, воздев одну руку навстречу дождю, стоит мужчина. Его глаза удивленно распахиваются: от темноты отделяется чья-то фигура.
– А-а-а! – кричит он, прыгая назад, а она запрыгивает внутрь, складывая крылья за спиной.
Они двигаются, будто танцоры, в ускоренном темпе, синхронизируя шаги, пока он не упирается в стену, и Массасси бьет в нее ладонями с двух сторон от его испуганного лица.
– А-а-а! – повторяет он.
Она презрительно щурится.
– Ты не из мастеров.
– Нет, не из мастеров. Я простой управляющий санитарными блоками. Прошу, не бей меня!
– Отведи меня к мастерам.
Он подчиняется. Ей даже не приходится его принуждать. По мере того как они заходят все глубже в комплекс, и так слабая надежда начинает колебаться. Возможно, они будут такими же, как и остальные. Возможно, она одна во всем мире. Выродок. Королева среди червей.
Ее отводят в лабораторию, где в банках плавают мозги, выстроенные по размеру и по развитию. Их подвергают регулярным воздействиям электрических импульсов, которые сопровождают исходящие от монитора тихие «би-и-ип». Свет экрана освещает лицо некоего мужчины. Массасси он кажется старым и ничем не примечательным.
Она отталкивает проводника.
– Ты мастер мысли?
Мужчина поднимает взгляд и удивленно моргает.
– А? Что? Кто ты?
Парашютные ботинки работают на минимальной мощности, перенося ее через комнату.
– Ты мастер мысли?
Он выпрямляется, выпячивает подбородок.
– Я нейромастер, да.
– Покажи.
На его лбу пролегает морщина.
– Что?
– Покажи мне свою силу.
– Слушай, я не знаю, кто ты и как ты сюда попала, но я был бы нескончаемо рад, если бы ты ушла тем же способом.
Он возвращается к монитору:
– И закрой за собой дверь.
Массасси поднимает свою серебряную руку вровень с его головой. На ладони раскрывается радужка, и рука источает сияние.
– Покажи, или я тебя заставлю.
Скорее раздраженно, нежели испуганно, он поднимает глаза.
– Что ж, хорошо. Мое первичное исследование затрагивает замену поврежденных участков мозга. В частности, взаимодействие исходных и синтетических зон. Как и многим моим коллегам, мне, разумеется, пришлось направить свои изыскания в более практическое русло.
В соседней стене открывается люк, откуда вылетают две сферы. Каждая состоит из различных металлических полосок и иссечена линиями, выдающими наличие скрытых полостей. Сферы останавливаются по обе стороны от мужчины. Откидывающиеся тарелки фиксируют сферы на месте, а из центральной секции, искрясь, выезжают вибрирующие вилки.
– Ты это имела в виду? – спрашивает нейромастер. – Я так и думал. Ты из тех, кто не любит усложнять. Поэтому позволь мне объяснить тебе на пальцах. Мой чип соединяет меня с этими дронами. Силой мысли я могу управлять ими точно так же, как и своим телом. Если захочу, то смогу их включить или выключить, приказать им уехать и даже убить. Поэтому если у тебя есть голова на плечах, то ты опустишь руку и оставишь меня в покое.
– Нет.
Он медленно качает головой.
– Ты странное и дикое создание. Ты и правда хочешь умереть?
Свет на ее ладони становится ярче.
– Да будет так.
Дроны наклоняются, направляют пушки на Массасси, затем поворачиваются и целятся в хозяина.
У него на лбу проступают капли пота.
– Нет, цельтесь в нее!
Дроны его игнорируют, гудение оружия нарастает. Мужчина медленно поднимает руки, складывая их на груди. Он в изумлении смотрит на предательские ладони, которые смыкаются на его горле.
– Это всё? – спрашивает Массасси.
Мужчина начинает задыхаться.
– Подожди!
– Почему?
– Я… всего лишь один из многих… есть другие…
