Жестокая Судьба пристально оглядывает собравшихся.
– Где остальные? Где доктор Грейнс?
Эззи почесывает бороду.
– Ему сейчас веселее, чем нам, а?
– Заткнись, Эззи.
– Если позволите, – начинает Кавэн, прочищая горло.
Эта женщина раздражает Жестокую Судьбу, ибо всегда кажется вежливой, но искренности в ней – ноль.
– Доктор Грейнс просит прощения за то, что не сможет явиться.
– Он сказал почему?
– Боюсь, из-за мора.
– Ха! – рявкает Эззи. – Даже доктора болеют!
– Эззи, – срывается Жестокая Судьба, – мне повторить?
– Глубочайше прошу меня извинить, великий командир.
– А Капкан и Гэллоуэй?
Кавэн поднимает палец.
– Боюсь, Гэллоуэй тоже болен. О Капкане мне неизвестно.
– Еще кто-то?
Макс наклоняется к ее уху, его шепот заполняет все помещение.
– Я слышал, что он сегодня на охоте, начальница.
– Он архитектор, а не хищник. Охота на кого?
– Без понятия, начальница.
– Он должен был прийти.
– Хотите, чтобы я его нашел?
Жестокая Судьба стучит единственным кулаком по столу.
– Я хочу, чтобы люди выполняли свои обязанности!
Она делает глубокий вдох, расслабляет руку.
– Нет, с Капканом я разберусь позже. Что у тебя, Кавэн? Доктор Грейнс обнаружил что-нибудь полезное о море, прежде чем заболеть?
– Как вы знаете, наши запасы лекарств истощаются…
– По существу, Кавэн. Я прекрасно осведомлена о том, насколько плохи дела.
– К сожалению, пока не удалось установить, как передается болезнь, и, помимо этого, ни одно из лекарств не замедляет и не купирует симптомы. Однако доктор Грейнс заметил, что частично оскверненные зараженные живут дольше и что пока не было ни одного зараженного узурпета.
– Макси, все ваши пока здоровы?
– Да, начальница, все хорошо. Если бы мы эту заразу подцепили, мы бы уже знали.
– Ладно, у кого-нибудь есть хорошие новости?
Но тут Жестокая Судьба замечает поднятый вверх палец Кавэн – ее высокомерное лицо являет собой маску терпения.
– Да, что?
– У нас уменьшаются запасы зерна…
– По существу, Кавэн.
– Новое зерно, которое мы вернули из-за границ оскверненной области, привлекает в город новых хищников. Каких-то насекомых. Боюсь, они могли принести с собой мор.
– Выясни! Вытащи доктора Грейнса со смертного ложа, если потребуется. Ровно через сутки мне нужен ответ. Итак, хоть какие-нибудь хорошие новости, которые я могу рассказать своему народу?
Комнату освещает лишь улыбка Эззи: сияние белоснежных зубов разгоняет тьму хмурых лиц.
– Мать моих детей на днях начала кашлять, так что, возможно, у Эззи появилась надежда на новую любовь! Нет? Я слишком тороплюсь?
Улыбка не затухает.
– Тогда только плохие новости. Торговля – это пульс города, так? Но вам нужно закрыть двери, перекрыть ее поток. Люди начинают волноваться. Я переживаю не из-за Эза, поскольку Эззи всегда готов. Но, великая леди, вы должны понять, что многие едва концы с концами сводят. Торговлю нельзя останавливать, иначе они умрут от голода.
– Ближе к делу.
– Завтра прибудут кочевники и караваны. Мы должны их впустить.
– И подвергнуть их риску заражения? Абсолютно исключено.
– Вы правы, кто-то, вероятно, погибнет. Это рулетка. Но Эззи всегда предпочтет проигрышные ставки их отсутствию.
– Нет. Должен быть иной способ.
– Эззи может организовать… ох, как бы сказать. Невидимый рынок за городской чертой. Эззи может покупать товары у нашего народа и торговать от его имени с другими. И все довольны!
Жестокая Судьба прекрасно понимает намерения Эззи, но ее людям нужна еда.
– Что ж, принимайся за дело.
– Эззи понадобится помощь тех, кому посчастливилось иметь крепкое здоровье и зеленую кожу. Наверно, маршал Макс и его многочисленные дети смогут помочь бедному Эззи таскать ящики?
– С тобой пойдет Макси.
– Великолепно! – восклицает Эззи с несколько потухшей улыбкой.
– А теперь – все за работу!
Они выметаются – куда быстрее, чем прибыли. Макс останавливается у двери и оглядывается. Жестокая Судьба смотрит, как из морщин у него на лбу стекает пот.
– Да?
– Есть новости, начальница. Плохие новости.
Она приглашает его подойти ближе.
– Тогда, ради солнц, говори тише.
– Да, начальница.
Он приседает перед ней на корточки, но ей все еще приходится поднимать глаза, чтобы встретиться с ним взглядом.
– Моя дочь Джо-Ли открыла ворота.
– Что? Когда?
– Эм-м, перед тем как я сюда пришел.
– Я полагаю, теперь-то они снова закрыты?
Макс кивает.
– Но?
– Но кое-кого она пропустила.
– Кого?
– Она не знает. Их было двое – кто-то типа воина и девочка с мечом, причем меч-то на вид больше самой девочки. А, и с ними маленькая козочка.
Жестокая Судьба вскакивает.
– На воине была броня?
– Вроде да. Что-то не так, начальница?
– Это Злость, идиот! Злость в моем городе, и я уверена, что узнаю об этом последней в совете.
Она направляется к двери.
– Жди меня внизу через двадцать минут с верными людьми.
Она замолкает, а потом поворачивается к нему.
– И, Макс, прихвати оружие. Да помощнее.
Как это ни странно, но козленок цел и невредим. Он являет собой островок спокойствия посреди океана хаоса. Дешевые ящики сразу же треснули, выплюнув хранившиеся в них сокровища. Толстые тела жуков, отражая свет, сияют, подобно драгоценным камням – целый водопад насекомых, издающий стрекот, похожий на хруст битого стекла.
Синяк выплевывает несколько ругательств, однако их точный смысл и оттенок теряются в царящей вокруг какофонии. Но Веспер и Диада все равно присоединяются к нему.
Внезапно шум прекращается, лишь эхо остается гулять по комнате, ужасом наполняя уши и сердца людей.
Резко падает тишина, и звуки с улицы беспрепятственно проникают внутрь. Девочка, гармоната и полукровка очень напряженно вслушиваются, надеясь, что комната поглотила бо́льшую часть шума.
