Очень долго и с большим трудом они прокладывают себе путь через болота, но в итоге Рухнувший Дворец остается позади. К ногам прилипает зловонный ил, затвердевая по мере высыхания. Меч на плече Веспер сполз ниже обычного, обернув крыльями ее правое плечо и уткнувшись глазом ей в спину.
Рядом гарцует козленок, обкусывая еду из рук Веспер.
Состояние Диады постепенно ухудшается. При ходьбе она подволакивает левую ногу, а левая рука свисает сбоку. Практически беспрестанно она шепотом костерит себя, пытаясь не сбиться с шага.
Перед ними по небу вьются странные туманы. Огромные дымовые змеи растягиваются и переплетаются наверху. Похожие на пальцы, они тянутся на север, пронзаемые солнечными лучами. Ближайшие – уплотняются, когда их касается свет, застывая кристаллизованными ветвями, превращаясь во всё растущий лес из изумруда и сапфира. Странные деревья испаряются при свете дня, искажаются и истончаются, создавая укрытие для формирования новых туманов.
При виде такого пейзажа они застывают на месте.
– Это все – Тоска? – спрашивает Веспер.
Диада смотрит на то, как кристаллы укореняются в земле, как нависают над головой – так высоко, насколько хватает глаз, – слева направо, сверху вниз. Она кривится.
– Удар прямо в сердце или мозг все равно должен ее убить.
– Какое сердце? Какой мозг?
– Слабые места есть у всех. Мы его найдем.
– Ты уверена? Очертание думает, что меч станет чем-то вроде яда, но как капля яда может что-то сделать с этим?
– Меч хотел, чтобы мы пришли. У него есть план.
Веспер пытается оглянуться через плечо, но видит только кончик рукояти.
– Мы знаем, что он хотел на юг, но мы так и не поняли зачем.
– Нет, поняли. Чтобы уничтожить Тоску и запечатать Разлом.
– Нет. Это то, чего хотел Дженнер. То, что предполагала я. Но что, если это не так? Что, если есть иная цель?
Диаду это не убеждает.
– Какая еще может быть цель?
– Умереть.
Они идут дальше, ближайшие деревья теперь менее чем в тридцати метрах. Туманы вихрятся перед ними, невзирая на ветер и сияя на солнце.
Диада теряет сосредоточенность, отвлекаясь на что-то, напоминающее ей узоры в воздухе. Осознавая, что замедлилась, гармоната пытается нагнать спутников – и внезапно обнаруживает, что бежать теперь легче – как будто спускаешься с холма. Но Веспер все равно остается впереди, ускоряясь чуть больше. Диада что-то слышит, но не может разобрать:
– Что ты только что сказала?
Веспер и козленок оглядываются назад.
– Я ничего не говорила.
– Хм. Я подумала, что сказала.
– И что же я, по-твоему, сказала?
– Не важно.
Веспер глядит на нее снова, и Диада продолжает, повысив голос:
– Я подумала, ты меня зовешь.
Она добавляет что-то еще себе под нос – слишком тихо, чтобы Веспер ее поняла, и продолжает:
– Вряд ли меч захотел попасть сюда, чтобы умереть.
– Почему нет?
– Потому что Семеро умереть не могут.
– Гамма же умерла.
– Нет! Она жива в этом мече.
– Лишь ее часть.
– Разве этого недостаточно?
– Это ты мне скажи. – Веспер ойкает, осознав, что́ сказала. – Извини, я не специально.
– Нет, специально.
Она пристально смотрит на Веспер, ожидая, что та возразит. Она не возражает.
– Я все еще ее чувствую, веришь? Разумеется, ее нет. Я знаю, что ее нет, но чувствую, что моя вторая половина рядом, как было всегда. Ее голос звучит у меня в голове даже громче, чем тогда, когда мы были вместе. Хотела бы я, чтобы она заткнулась и оставила меня в покое. Она прямо сейчас говорит со мной, и знаешь, что она говорит? Она говорит мне прекратить жалеть себя. Говорит прекратить докучать тебе ерундой и сосредоточиться на миссии.
Я и сама этого хочу. То, что мы находимся в этом оскверненном месте, действительно помогает. Когда нам грозит опасность, я думаю яснее. Это всё тренировки. Я не переживаю насчет того, в ладу ли я со своей половиной, потому что я в ладу. Иначе никак. Мечу нужна ты, потому что ты его сюда принесла, а тебе нужна я, чтобы тебя защищать. Чаще всего это срабатывает.
Так что, как видишь, мне приходится поверить в то, что меч сможет жить дальше и без Гаммы. Потому что, если у него есть надежда, тогда надежда есть и у меня.
Наступает пауза. Веспер молча, во все глаза смотрит на нее.
– Нечего сказать? Это, кажется, впервые.
Девочка останавливается и закусывает губу.
– Диада, куда ты показываешь?
– Показываю? – она смотрит на себя и понимает, что ее левая рука поднята, пальцы растопырены и слегка дрожат, будто флаг при сильном ветре. Пока она пытается понять, что происходит, ее левая нога движется сама по себе, утягивая Диаду за собой.
Немые ветра обдувают им спины. Невидимые руки тащат и толкают, утягивая в сторону деревьев.
Веспер хватает Диаду за правую руку, пытаясь удержать. Теперь она и сама чувствует давление, сбивающее ее центр тяжести, смещая его вперед.
Козленок издает протяжное «бе-е-е», поворачивается и убегает. Копыта непрерывно взбивают грязь, но эти лихорадочные метания лишь замедляют неизбежное, и всех троих неудержимо утягивает к кристаллическим деревьям.
Веспер отклоняется назад, пытаясь ухватиться за что-то еще. Маленькие камешки царапают пальцы, забиваются под ногти и выскальзывают, когда она пытается за них схватиться.
Потеряв остатки гордости, она кричит, зовя на помощь. Козленок присоединяется.
Глаз реагирует на звук.
Они проезжают мимо пограничных деревьев.
Диада скользит быстрее, ее левая рука вытягивается несколько сильнее, чем заложено природой, а запястье удлиняется.
Теперь кричат уже все втроем.
Глаз открывается, крылья с щелчком расправляются. Они ловят эти странные потоки воздуха и поднимаются вместе с ними, а меч высвобождается из ножен.
Раздается громоподобный звук, и тяга прекращается, а враждебные ветра огибают их, как река огибает камни.
Они падают по-разному: Веспер – на спину, козленок – на живот, а Диада – на бок.
Через мгновение меч со звоном падает рядом. Его глаз бегает из стороны в сторону, отслеживая потоки чужой сущности и все более округляясь от того, что видит.
Какое-то время они лежат, жадно глотая воздух.
Веспер садится и тянется к мечу, дотрагивается до одного из крыльев.
Козленок оглядывается. Вокруг них – странные деревья и еще более странная атмосфера. Трудно сказать, в какой стороне дом. Блея, он запрыгивает на колени к Веспер и, дрожа, зарывается в нее головой. Она по привычке успокаивающе гладит его свободной рукой.
