Вокруг нее дрожат деревья, кристальные глыбы скалываются с хрупких ветвей, дымясь на враждебном воздухе. Постепенно звук умирает, и остается лишь тихий плач одинокой девочки. Вскоре и он затихает.
Меч ждал уже достаточно долго. Он начинает действовать. Вяло бьет крыльями, поднимая Веспер на ноги.
Она открывает глаза.
Теперь, когда туман исчез, пейзаж меняется. С камней содрана растительность, теперь они идеально чистые, гладкие, круглые. И все сияет: от обыкновенных камней до странных кристаллических деревьев; те из них, что висели в воздухе, начинают гореть, распадаясь на осколки, мелодичным дождем осыпаясь на землю.
Веспер крепко держит меч и размыкает губы. Раздается тихая песнь, но ее достаточно, чтобы заглушить клинок. Воздух вокруг освещается звуком, и над ее головой кристаллические глыбы разлетаются на безвредную пыль.
С такой защитой она идет на юг. Козленок притулился под ее рукой, и этот маленький комочек страха отказывается смотреть куда-либо, помимо ее подмышки. Она касается мечом каждого дерева, мимо которого проходит, и кристаллическая кора содрогается, передавая в мир исходящий изнутри крик, и распадается на кусочки.
Несколько миль она проходит, не встречая никого, влекомая волей меча, пока наконец не приходит к огромному рубцу, пересекающему землю, широко разевающей пасть рваной расщелине. К Разлому.
Веспер – первый человек среди ныне живущих, кто увидел Разлом. Он тоже был очищен от истории, искусственно обезвременен. С появления Тоски Разлом молчал. Никто сквозь него не пробивался в мир, и нет никаких признаков того, что кто-то снова в пути. Издалека Разлом кажется обыкновенным элементом пейзажа, совершенно нормальным и естественным. Лишь заглянув внутрь, наблюдатель поймет, что это не так.
Перед ним, склонившись вперед, расположилась Тоска. Уплотняющиеся темнеющие испарения – нетвердые, но куда материальнее воздуха. Сущность настолько мощна, что становится чем-то вроде слизи, существующей между физическим и эфемерным мирами.
Она все еще затмевает девочку, но теперь это понятно – так облако могло бы затмить мышку. Так бесконечно лучше, чем было раньше.
Но даже несмотря на это, она останавливается. Переминается с ноги на ногу, дергает плечами – явно хочет отвернуться. Глаз поворачивается, чтобы на нее взглянуть. Она перехватывает его взгляд и находит его куда мягче, чем обычно, более понимающим. Внутри ворочается чувство вины; подавляя страх, она устало кивает мечу и идет дальше.
В дрожащей вязкой массе, которой стала Тоска, что-то движется. Маленькая сфера, крупинка сущности, самые чистые элементы желания Диады стать частью чего-то бо́льшего, не быть одинокой. Эта крупинка носится внутри Тоски с невиданной скоростью, нарезая круги внутри гигантского инферналя.
И Тоска лелеет свою новую спутницу-составляющую, полностью погрузившись в самосозерцание. Внешний мир более не важен, он – дурное воспоминание, возвращаться к которому совершенно ни к чему.
Инферналь не замечает приближения Веспер, не замечает пения Злости рядом.
Они сближаются, и Веспер не останавливается до тех пор, пока между ней и полупрозрачным существом не остается всего лишь десяток сантиметров. Она смотрит, как остатки Диады проносятся мимо, снова и снова, замечая, как движется Тоска. Веспер задумывается, не признаки ли это удовольствия.
Меч в руке страстно желает завершить работу.
Но Веспер медлит. Она видит в этом некую красоту – и никакой угрозы. Возможно, Тоска и останется такой, если оставить ее в покое. Возможно, она уже сделала достаточно. Девочка трясет головой, и с лица срываются слезы. В голове эхом разносятся слова Диады: «Я скорее умру, чем стану инферналем… Я скорее умру…»
Жертва ее подруги сделала сердце Тоски уязвимым, и Веспер знает, что́ должна сделать.
Когда крупинка оказывается максимально близко, девочка издает крик, обращая скорбь в звук, и вонзает меч в то, что, по-видимому, является телом Тоски.
Поющая сталь легко проникает внутрь, острие меча пронзает крупинку, заражая ее смертоносным гневом. Она высвобождает меч и наблюдает за тем, как крупинка, изменяясь, продолжает свой путь. Постепенно сфера загорается – маленькая звездочка, оставляющая за собой искры, рождающая новые сферы, которые сразу же начинают прокладывать новые траектории, вращаясь все быстрее и быстрее, пока внутренности инферналя не делаются похожи на ночное небо. Кометы сущности упорно вращаются по своим орбитам, преследуя свои же следы, пока не поймают их, формируя горящие, расширяющиеся, соединяющиеся ленты, и затмевают Тоску.
Множество огней сливаются в один, образуя хор порезов, становящийся последней искрой финального взрыва: он сияет, оглушает, нарастает, достигает вершины, а затем утихает, отраженный в пульсе, каждый удар которого делается слабее предыдущего, а затем и совсем замирает.
Когда все заканчивается, от Тоски не остается даже пепла.
Тысячу семьдесят лет назад
Получив отчет, Массасси триумфально поднимает вверх кулак. Наконец-то она готова. Наконец-то после долгих лет войны мир принадлежит ей. От Регионов Кинжала на западе до Искусственных островов на востоке, от ее лагеря далеко на юге до Изумрудных Пиков далеко на севере – все объединены под ее знаменем. Все верны Империи Крылатого Ока.
А само знамя – куда больше, нежели просто изображение. Роль Империи состоит в наблюдении, и у нее множество глаз. Человеческих – на земле, металлических – пребывающих в морских глубинах, парящих в темном небе, никогда не моргающих. Если они обнаружат проблему, у Империи есть и другие средства. Солдаты с ее оружием, огнестрельным и метательным. Мечи, наполненные ее песнью и отданные в руки рыцарям, прошедшим подготовку у нее же. Воины Империи носят доспехи, чтобы защитить тело, но защитить сущность куда сложнее. Массасси опасается, что лишь ей одной хватит силы выстоять один на один против инферналя и не сломаться. Готовя своих рыцарей, она использует простую технику, чтобы заземлить их простые умы. Людям куда легче ухватиться за примитивную идею, чем за сложную.
А если по ходу рыцари частично утратят способность к созиданию или отчасти лишатся эмпатии, то это приемлемая потеря. Но она на этом не останавливается. Лучший способ обезопасить сущность рыцарей – это дать им щит, что-то, что способно предотвратить любой контакт с врагом. Для этого Массасси использует других людей. К каждому рыцарю прикреплена пара стражей. Эти пары работают в тандеме, черпая силы друг в друге, жертвуя независимостью во имя объединенной личности. Они сражаются, живут и думают вместе. Массасси называет их гармонатами. Их задача сдерживать атаки – как физические, так и другого рода, пока рыцари пускают в ход мечи.
Пока что между их мирами – только одна брешь, но Массасси знает: чем хуже идут дела, тем больше разрывов будет появляться. Она построила аванпосты везде, где появление бреши наиболее вероятно, организовала патрули во всех остальных местах. Созданы карты – исчерпывающие схемы каждого клочка воды и суши. Открыты новые острова, их население тут же захвачено и подвергнуто ассимиляции. Целое подразделение в Империи посвящено разработке этих карт и мониторингу активности инферналей. У сотрудников много имен, но чаще всего их называют Линзами.
