За ними вырисовывается внушительная, слепящая Железная гора. Она видит подсвеченных изнутри мух: каждая – маленькая искра сущности, и все они соединены повисшими в воздухе эфирными проводами. Многие нити переплетаются, а их висящие концы болтаются, направленные к чему-то в основании Железной горы.
– Дело не в тебе, Самаэль. Это что-то там, внутри.
– Очертание здесь. Оно ждет.
– Меня?
– Да. Я тебя провожу.
Веспер следует за Самаэлем по дороге, заваленной сломанными механическими деталями и старыми упаковками. Она поднимает меч, и мухи тут же разлетаются, злобно жужжа на безопасном расстоянии.
Самаэль пригибается, его наплечные пластины царапают стенки узкого коридора. Петляя, они доходят до большого помещения. В прошлой жизни это пространство было ангаром какого-то небесного корабля. Теперь вместо танков и тягачей в тенях рыщут инфернали, ожидая слова своего нового короля.
Очертанию, похоже, удобно на троне из кожи и железа. Оно аккуратно и умно поставило ноги так, чтобы создать образ расслабленного человека. На самом деле кресло ему не нужно, поскольку оболочка Очертания не ведает усталости, – это поблажка чужеродному тщеславию.
Начиная с груди, Очертание закутано в темноту. Оно поворачивает руки ладонями вверх в приветственном жесте.
– Что стало с Тоской?
– С ней покончено. Уничтожена.
– И я чувствую, что Злость стала сильнее. Не могла бы ты прикрыть ей глаз? Моя оболочка не выдерживает такой ярости.
Она засовывает меч обратно в ножны, заглушая вибрацию.
– Так лучше. Я захватило Новый Горизонт и сделало его своим домом.
– Что произошло? Джем в порядке?
– Он жив. Самаэль считает, что у Джема есть шанс. Он сейчас со смертными, отобранными у Демагога.
– Ты уничтожило Демагога?
– Не в том смысле, который ты подразумеваешь. В этом плане наш народ отличается от вашего.
Очертание манит рукой, и вперед выходят две фигуры. Они похожи на много раз перелатанных жертв аварии. Веспер прикрывает рот и часто глотает.
– То, что раньше было нашим врагом, Образиной, теперь стало двумя новыми членами двора. Их сущности были очищены и смешаны. Веспер, познакомься с Безобразным Принцем и Жуткой Мразиной.
Очертание снова делает жест рукой, и они покорно возвращаются в свои углы.
– Демагог – другое дело. Я его запер во дворце.
– Почему ты его не убило?
– Я убиваю лишь тогда, когда это необходимо.
– Не боишься, что он сбежит?
– Нет. Запечатав все выходы, мы разрушили дворец.
– Но могущественный инферналь сможет выжить, разве нет?
– Он точно выживет, без сомнений. Но я надеюсь, у него не останется сил, чтобы освободиться.
Веспер качает головой.
– Ты должно было войти во дворец и убить его.
– Наше соглашение состояло в том, что я забираю город и освобождаю рабов. Больше ничего. Демагог слишком могущественен, чтобы его победить и остаться собой. Мое решение удовлетворяет все стороны.
– Тогда ладно. Думаю, мы закончили. Разве что…
– Да?
– Не знаю. У меня такое чувство, что мы чему-то положили начало. Что дальше?
– Ты отправляешься домой.
– Да, но… я знаю, что наши люди сражались и… ну, я надеялась, что будет какой-то иной выход. То есть ты не Узурпатор, я – не Семеро. Может, у нас получится найти способ понять друг друга.
– Я слушаю.
– У меня пока нет ответов, слишком многое нужно обдумать, но мне бы хотелось когда-нибудь снова с тобой поговорить.
– Здесь тебе рады, Веспер, покуда ты в состоянии заглушать Злость.
– Тогда я забираю Самаэля и Джема, и мы отправляемся.
– Да. Скажи мне, как смертные союзники выражают уважение друг к другу?
– Не знаю, но мне кажется, ты только что это и сделало.
– Хорошо. Так ты испытываешь ко мне уважение?
– Да. И мы поговорим снова, обещаю.
Глава двадцать восьмая
Вместе они покидают Новый Горизонт – полупес, маленький козленок, рыцарь-полукровка, несущий измученного мужчину, и юная девочка со спящим мечом за спиной. У них есть припасы для тех, кому они необходимы, и свежая одежда для Джема и Веспер, хотя на Веспер все еще надет старый плащ. Она подросла с тех пор, как впервые его примерила, и его края бьют ее уже не по пяткам, а по лодыжкам. Рукава все еще очень длинны и прячут руки вплоть до кончиков пальцев.
Ветер изменился, небо затянули серые тучи.
Едва выйдя за пределы Нового Горизонта, Веспер останавливается.
– Ой… – говорит она.
Джем подскакивает на руках у Самаэля. Впалые щеки частично вернули свой первоначальный цвет, а зрение – исходную остроту.
– Что такое?
– Не знаю, как мы собираемся вернуться домой. Я была слишком занята мыслями об Очертании, и Новом Горизонте, и Жестокой Судьбе, и Вердигрисе, и Тоске, и, ну… обо всем этом, и поэтому не подумала о том, как мы собираемся пересечь море.
– Как ты попала сюда?
– На небесном корабле, но его сбили.
Самаэль наклоняет голову, показывая, что надо двигаться дальше.
– Раньше я пересекал океаны. Я доставлю тебя домой.
– Как? – спрашивает Веспер. – У тебя есть корабль?
Наступает молчание, а когда Самаэль наконец отвечает, в его голосе слышится непривычная теплота.
– Да. Возможно, придется его немного подлатать.
Он не говорит, что он на это надеется – ему не терпится взяться за работу. В голове появляются различные технические приемы, тянущие за собой сенсорные воспоминания: ощущение инструментов в руках и грубость сырого материала, ощущение силы и, главное, желание ощутить все это снова.
Джем оглядывается через плечо и сплевывает в пыль.
– Прощай, Новый Горизонт. Это последний раз, когда я смотрю на эту гребаную дыру, клянусь.
Веспер хмурится.
– А я – нет. Когда-нибудь я собираюсь сюда вернуться.
– Зачем?
– Потому что обещала.
– А ты всегда держишь обещания?
Ее взгляд затуманивается, устремленный в воспоминания, но затем она уверенно кивает:
– Всегда.
