Книга Конец света в Бреслау, страница 59. Автор книги Марек Краевский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Конец света в Бреслау»

Cтраница 59

К.: Трудно мне это оценить. Я не психиатр.

Какое постигнет его наказание, если окажется, что он болен психически?

К.: Он будет доставлен для лечения.

А если будет вылечен?

К.: Выйдет на свободу.

Вы считаете, это справедливо?

К.: Я не буду комментировать положений уголовного кодекса. Я не являюсь законодателем и, вероятно, никогда им не буду.

Но у вас свое мнение на эту тему?

К.: Да, но вы его не узнаете. Вы делаете интервью не с частным лицом, а с президентом вроцлавской полиции.

Большинство юристов, врачей, психологов и философов утверждает, что человек тогда виноват, когда преступления совершает сознательно. Если преступления совершает за человека болезнь, он сам не виноват. За болезнь можно осуждать на смерть?

К.: Я не принадлежу ни одной из упомянутых вами профессиональных групп.

Благодарю за беседу».

Мок отложил газету и смотрел некоторое время на портрет своего отца, висевший на стене. Сапожный мастер крепко стиснул зубы и внимательно смотрел на фотографа. Мок задал отцу очень сложный вопрос и безотлагательно получил ответ. Он был таким, какой он ожидал.

Вроцлав, воскресенье 22 декабря, девять утра

Альфред Соммербродт с большим удовольствием съел воскресный завтрак, состоящий из двух жареных яиц, и смотрел на суетящуюся на кухне жену. Он с равным удовольствием восхищался хорошо вычищенной кухней и своим полицейским мундиром, висящим на вешалке у кухонных дверей, которые одновременно были выходными дверями их маленькой квартиры в задней части магазина велосипедов Стангена на Требницерштрассе. Соммербродт радовался, что через минуту наденет форму, шинель, кивер, к поясу прикрепит палку, которая сейчас лежала на большом газовом счетчике, и выйти, как каждый день, на Требницер Плац, чтобы регулировать движение. Его жена гораздо меньше радовалась.

— Даже в воскресенье не дают тебе покоя, — сказала она сердито.

— Дорогая, сегодня очень нервный предпраздничный день, — сказал Соммербродт и задумался. Он пил зерновой кофе и похлопывал толстую жену, задаваясь вопросом, успел бы он еще до ухода ее почтить. Стук в дверь вывел у него из головы эротические фантазии. Жена открыла и в тот же момент, сильно толкнувшись, села на стол. Изношенный предмет мебели опасно пошатнулся. Чашка кофе подскочила и облила рубашку Соммербродта. Тот бросился с яростью к двум пришедшим, но ствол «вальтер» позволил ему быстро бросить воинственные намерения. Оба мужчины были завязанные платками лица. Один из них достал наручники и приказал госпоже Соммербродт приблизиться к нему. Когда она это сделала, он приковал ее к трубке, соединяющей счетчик со стеной. Постового движением револьвера попросили сделать то же самое. Его колебания быстро прекратились, когда «вальтер» появился в руке другого мужчины. Через некоторое время Соммербродт стоял на коленях рядом с женой, прикованный к той же самой трубке. Первый нападающий подсунул им два кресла, а сам уселся на столе и начал, насвистывая, махать ногами. Второй мужчина разделся до нижнего белья, после чего надел верх мундира и кивер. Через некоторое время он снял брюки с Соммербродта и надел их на свои тощие бедра. Прижав палку к боку, он вышел из квартиры. Тот, который остался, бросил дерево в огонь и поставил на конфорку большой чайник.

Вроцлав, воскресенье 22 декабря, два часа дня

К следственному изолятору на Шубрюкке подъехал большой, новый «хорх 303», из которого вышло трое мужчин. Они вошли в мрачные ворота, представились у охранника и двинулись на первый этаж в кабинет дежурного офицера.

— Кто из вас профессор Нейсванд? — спросил дежурный.

— Это я, — ответил седой мужчина в ярком галстуке.

— Я вижу, что не только у меня предпраздничное дежурство, — усмехнулся дежурный офицер. — Если какому-то дурню что-то почудилось…

— Это больной, не сумасшедший, — заметил сухо профессор.

— А господа — доверенные люди президента Вильгельма Кляйбёмера, — тон голоса дежурного офицера свидетельствовал, что сухое замечание Нейсванда не произвело на него большого впечатления. — Для защиты заключенного во время транспортировки, так? Попрошу приказ.

Двое других мужчин кивнули головами. Один из них достал из внутреннего кармана пиджака конверт и передал его дежурному. Тот открыл его и прочел вполголоса:

— Секретная инструкция по транспортировке заключенного Фрица Роберта на психиатрическую экспертизу… Ага, хорошо… Хорошо… Подписано, Фю… фю… фю… Сам президент Кляйбёмер.

Дежурный спрятал инструкцию в ящик стола и взялся за трубку.

— Это говорит Эссмюллер, — крикнул он. — Немедленно приведите Роберта к выходу C. Да. Будьте предельно осторожны. Там будет ждать вас профессор Нейсванд, который осмотрит заключенного в своем кабинете на Эйнбаумштрассе, — взглянул в задумчивости на присутствующих в комнате. — Господа, до восьми пленник ваш.

Вроцлав, воскресенье 22 декабря, половина третьего дня

В городе царило большое движение. Поскольку снег не падал со вчерашнего дня, на проезжей части был гололед. Скользили не только автомобили, но также сани и экипажи. В переполненных трамваях давились вроцлавяне и обсуждали высокие цены предпраздничных покупок.

Восьмицилиндровый «хорх» не мог развить впечатляющей мощности и ехал очень медленно, как и другие автомобили тем днем. Внутри было душно. Все мужчины, кроме скованного наручниками заключенного, вытирали запотевшими стеклами. Они застряли на перекрестке около Одржанского вокзала. «Хорх» встал за большим грузовиком с рекламой резины «Wrigley», нарисованной на брезенте. Такой же грузовик продвигался за «хорхом». Полицейский на перекрестке дал знак, и автомобили тронулись. Когда второй грузовик успел проехать через перекресток, полицейский неожиданно изменил направление движения. Несколько автомобилей резко затормозили. Какой-то шофер в клетчатой кепке высунул голову из окна и малоприязненно смотрел на полицейского. Оба грузовика, с «хорхом» между ними, въехали под виадук. Ни одного другого транспортного средства там не было. Все они уже успели проехать к Розанскому мосту. Первый грузовик остановился. Из нее выскочили десять человек, вооруженных маузерами. Столько же вооруженных людей покинули второй грузовик и стояли за машиной. Никто из сидящих внутри не сделал ни малейшего движения. Все молчали. Рябой великан подошел к «хорху», открыл дверь и схватил водителя за воротник униформы. Через некоторое время шофер оказался на брусчатке мостовой. То же самое произошло с пассажирами. Все, кроме пленника, встали перед автомобилем. Люди с автоматами показали им вход в первый грузовик — взобрались в кузов. На эстакаде загрохотал поезд. К машине подошел невысокий элегантно одетый человек с продолговатым лисьим лицом. Его сопровождал пожилой мужчина в железнодорожной шапке. Железнодорожник подошел к автомобилю, наклонился, посмотрел на заключенного и кивнул маленькому щеголю. Никто не сказал ни слова. Только заключенный начал кричать. Его вой сгинул в грохоте поезда.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация