Когда скрылся последний, Гвен выпустила задержанное дыхание одним огромным выдохом.
— Скажите мне, вы похоже знаете, как мне рассеять сей пузырь силы без взрыва, о коем вы рекли?
Шорнуа нахмурилась:
— Думаете вы сможете выпустить всю эту энергию постепенно?
— Да, сие я смогу. Однако, куда она уйдет, когда я ее высвобожу?
Шорнуа испустила вздох облегчения.
— В стену, миз Гэллоуглас. Слава богу, с этим затруднений нет. Просто отведите нас к одной из каменных стен, и разрядите энергию.
Гвен выглядела озадаченной, но медленно двинулась к ближайшей скальной стене.
— Вот так, чтобы пузырь только-только соприкасался с ней, — подсказывала Шорнуа. — А теперь, когда он станет меньше, подходите к стене поближе, так чтобы пузырь оставался в контакте с ней. Отлично, попробуйте высвободить ее.
Гвен сосредоточенно нахмурилась, и затрещали, словно пистолетные выстрелы, искры при каждом соприкосновении кромки пузыря со стеной.
Род благоговейно наблюдал за тем, как заземлялась энергия, гадая, как же он сможет когда-либо вновь обнять Гвен.
— Это коренная порода, — объяснила Шорнуа, когда пузырь уменьшился в объеме. — Энергия уходит сквозь стену и дальше в самые недра земли. Оно большое, миз Гэллоуглас, очень большое. Там хватает камня для впитывания мощи.
— Возможно, она впитывается недостаточно быстро, — нахмурилась Гвен. — Камень-то так и пылает.
Они посмотрели, и, верно, скальная стена сделалась вишнево-красной.
— Думаю, коренная порода может поглотить ее, — нахмурилась Шорнуа. — В конце концов, пузырь ведь почти исчез, и камень еще не размягчился.
Род кивнул:
— Покуда она только красная, нам, вероятно, ничего не грозит.
— Он исчез, — вздохнула Гвен, когда последние крохи энергии прыгнули в стену в одной последней, подобной пистолетному выстрелу искре. — И куда же мы отправимся теперь?
— Как куда, ну конечно же в трубный вагон, — усмехнулась Шорнуа. — Не так ли?
* * *
Они ждали у двери в чистой стене где-то около пяти минут. Для Рода это были чересчур долгие пять минут, он все время с опаской оглядывался на эскалаторы. Но трубный вагон наконец со свистом подлетел к двери и с шипением остановился. Дверь ушла в стену, и хлынул поток народа.
— Пусть выходят, пусть выходят, — прошептала Шорнуа. — Чем больше их высадится, тем больше будем места для нас.
Наконец, они смогли ступить на борт. В вагоне оставалось всего человек двадцать, и поэтому они смогли занять четыре места на сидениях лицом друг к другу, но в стороне от всех прочих пассажиров.
Гвен нервно глянула на дверь:
— Когда же он поедет?
— Он уже тронулся, — улыбнулась позабавленная Шорнуа. — Плавно едем, не правда ли?
— Да, в самом деле, — глаза у Гвен пораженно расширились. — Однако, скажите мне, как же мы едем? Отчего «начальство» того коротышки не остановило все повозки поблизости от нас?
— Не может, — объяснила Шорнуа. — Ему пришлось бы перекрыть всю энергию всему этому сектору, а это оставило бы застрявшими тысячи людей, пока не смогут найти нас. И мне думается, оно понимает, что если оставят нас одних в темноте в подобном туннельном комплексе, то может вообще никогда не найти нас.
Лицо у Рода сделалось деревянным, слушая, как Шорнуа объясняла Гвен реалии положения, он наполнялся мрачным негодованием. И потому зло глядел кругом, ища на чем бы сорвать свою злость, наверняка ведь она не могла быть ревностью?
Вот! Тот поблескивающий, скромный кружок, шириной в дюйм на передней стене.
— Улыбнитесь, — порекомендовал он, — мы красуемся у кого-то на экране.
Трое других обернулись, уставясь на переднюю стену вагона. Но глаза у Рода уже сузились, когда он прожигал этот кружок взглядом, и от него потянулся к ближайшему вентилятору самый слабенький дымок. Пассажиры в передней части салона начали, нахмурясь, принюхиваться.
— Ловко проделано, — Гвен казалась удивленной. — Однако зачем, муж? Какой от него был вред?
— Это был электронный глаз, — объяснил Род, — и когда мы решим сойти с этой высокоскоростной колбасы, я бы предпочел, чтобы чины службы безопасности не знали, где именно мы это сделали.
— А! Хорошая мысль! — Гвен окинула задумчивым взглядом остальной салон. — Нет, я их больше не чувствую.
Род уставился на нее во все глаза. Она теперь вдобавок способна чувствовать электромагнитные поля.
Гвен решительно покачала головой:
— Нет, только один тот.
— Имеет смысл, — фыркнула Шорнуа. — Пролетарское Единоначальное Содружество Терры несомненно слишком скупое, чтобы устанавливать больше одного аудио— и видеомонитора в каждом вагоне.
Рот у Рода плотно сжался, хотя у него и мелькнула мысль, что Шорнуа возможно пытается быть тактичной. И в порыве раздражения, он направил пылающий взгляд на маленькое зарешеченное отверстие на потолке в центре салона, думая опаляющие думы. Когда и оттуда потянулся дым, он расслабился.
— Порядок. Аудиомонитор теперь тоже выведен из строя.
Йорик удовлетворенно кивнул:
— Теперь они никак не смогут определить, где именно мы сошли.
Род нахмурился при неожиданной мысли.
— Но им ведь и не нужно, не так ли? Им требуется всего-навсего направить кучу охранников на все станции, — он повернулся к Шорнуа. — Сколько у нас впереди?
Та побледнела:
— Всего одна — Канарские острова. После нее Пуэрто-Рико.
— Так, — Род, поджав губы, откинулся на спинку сидения. — Значит, один шанс у нас есть.
— А зачем утруждать себя? — Йорик, усмехаясь, развалился в кресле. — Мне всегда нравилось Западное Полушарие.
Род сумел застенчиво улыбнуться.
— Ну, на самом деле, нам вполне подойдет любое место, — понимание вдруг ударило ему в голову, словно целая бутылка выпитого шампанского. — Эй! Мы же дома! Ведь это же Земля — самый натуральный дом предков человечества! Планета, где мы развились!
Йорик вскинул бровь:
— Никогда прежде не бывали здесь?
Род покачал головой:
— Хотя и слышал о ней. Многое.
Гвен в полной растерянности переводила взгляд с одного на другого.
— Эта планета, откуда пошли все люди, миз Гэллоуглас, — объяснила Шорнуа. — Ваши предки распространились отсюда на звездолетах во всех направлениях. И колонизировали планеты, на которых вы теперь живете.
Лицо Гвен наполнилось благоговением.
— У нас по-прежнему проблема с тем, как сойти, — напомнил им Йорик, — не попав под арест.
