Ателлана появилась в Риме во второй половине III века до н. э.; в начале I века до н. э. она получила литературную обработку. Ателлана представляла собой одноактную комедию, с традиционными действующими лицами (масками): хвастун-глупец Буккон, дурак-обжора Макк, старик-простофиля Папп и хитрец-горбун Доссен. Своим происхождением ателлана обязана, очевидно, оскскому городу Ателла (современная Аверса). Сюжеты ателлан в основном были связаны с городской или деревенской жизнью.
Не менее популярным являлся мим, пришедший в Рим из греческих колоний Южной Италии в конце III века до н. э. Мим также представлял собой комедию, но ещё более короткую, чем ателлана, и не имеющую традиционных масок, так как актёры выступали с открытыми лицами. Основную смысловую нагрузку несли танец и жест. По сути это были сценки из реальной городской жизни, иногда с острым политическим подтекстом, с грубыми и непристойными шутками.
В I веке до н. э. в Риме получила распространение пантомима — сценическое представление, содержание которого выражалось только танцами и жестами солиста, без слов, а о ходе действия возвещал хор. Знаменитыми актёрами пантомимы были Пилад, Бафилл, Гилас. Поэт Ювенал с юмором описывает поведение римских женщин во время выступлений популярных актёров-пантомимов:
Видя Бафилла, как он изнеженно Леду танцует,
Тукция вовсе собой не владеет, а Апула с визгом,
Будто в объятиях, вдруг издаёт протяжные стоны,
Млеет Тимела (она, деревенщина, учится только);
Прочие всякий раз, когда занавес убран, пустынно
В долго закрытом театре и только на улицах шумно
(После Плебейских игр — перерыв до игр Мегалезских), —
Грустно мечтают о маске, о тирсе, переднике Акка
[76].
Как и в Греции, в Риме существовали труппы актёров, во главе каждой из которых стоял своего рода «художественный руководитель». Он сам набирал актёров в свою труппу, выплачивал им вознаграждение, наказывал за неповиновение, обучал новичков актёрскому мастерству. Именно с ним договаривались о проведении представлений эдилы, отвечавшие за программу празднеств. Для римского гражданина играть на сцене за деньги было не только позорно, но и чревато потерей гражданских прав, поэтому в актёры шли только рабы. Со временем, благодаря своему таланту и щедрости поклонников, некоторые актёры-рабы могли выкупиться на свободу и стать вольноотпущенниками.
Римские актёры первоначально выступали на временных деревянных подмостках или во временных же деревянных театрах, которые разбирали по окончании представлений. Театральные представления проводились по определённым праздничным дням в период с апреля по ноябрь. Первый большой деревянный театр в Риме был возведён по инициативе Марка Эмилия Скавра в 58 году, а уже в 55‑м был торжественно открыт первый каменный театр, сооружённый по приказу Гнея Помпея Магна и вмещавший около десяти тысяч зрителей. Образцом для последнего стал театр греческого города Митилены на острове Лесбос
[77].
В отличие от греческого римский театр располагался не на склоне холма, а на ровной поверхности. Скена (здание для переодевания актёров и хранения реквизита, стоявшее позади орхестры) была отделана с большим искусством и роскошью, богато украшена колоннами и барельефами. Орхестра (круглая площадка для выступлений хора, находящаяся между скамьями зрителей и скеной) была полукруглой и меньше по размеру; часть её занимали места для сенаторов. Хор, актёры и музыканты все вместе выступали на проскении (площадке перед скеной). Характерной особенностью римского театра был занавес, который поднимался из особой щели в полу в антрактах и по окончании представления. От палящего солнца или дождя зрителей защищал специальный тент или постоянная кровля.
На краю бездны
Было бы заблуждением думать, что юность и молодость Вергилия протекали безоблачно, без тревог и волнений. К сожалению, поэту выдалось родиться в эпоху смут и гражданских войн, в эпоху гибели Римской республики.
В I веке до н. э. Римская республика представляла собой огромное, непомерно разросшееся средиземноморское государство, включавшее в себя множество провинций. Власть официально принадлежала римскому народу (квиритам), управляли которым, во-первых, сенат, во-вторых, народное собрание, и в-третьих, государственные магистраты, главными из которых были два консула.
В 70 году, когда родился Вергилий, римскими консулами были два самых могущественных человека того времени — Гней Помпей Магн (106—48) и Марк Лициний Красс (115—53). Одно время они враждовали, но народ заставил их примириться
[78]. Во многом именно благодаря Помпею началась отмена многих одиозных законов, установленных в период кровавой диктатуры Луция Корнелия Суллы.
В 67 году римляне вплотную столкнулись с пиратской проблемой. Из-за ослабления Римского государства пиратство широко распространилось по всему Средиземноморью и стало серьёзной угрозой не только для мореплавателей и торговцев, но и резко осложнило снабжение Рима хлебом, что неизбежно должно было привести к голоду. По сообщению античного учёного Плутарха, «могущество пиратов зародилось сперва в Киликии. Вначале они действовали отважно и рискованно, но вполне скрытно. Самоуверенными и дерзкими они стали только со времени Митридатовой войны, так как служили матросами у царя. Когда римляне в пору гражданских войн сражались у самых ворот Рима, море, оставленное без охраны, стало мало-помалу привлекать пиратов и поощряло их на дальнейшие предприятия, так что они не только принялись нападать на мореходов, но даже опустошали острова и прибрежные города. Уже многие люди, состоятельные, знатные и, по общему суждению, благоразумные, начали вступать на борт разбойничьих кораблей и принимать участие в пиратском промысле, как будто он мог принести им славу и почёт. Во многих местах у пиратов были якорные стоянки и крепкие наблюдательные башни. Флотилии, которые они высылали в море, отличались не только прекрасными, как на подбор, матросами, но также искусством кормчих, быстротой и лёгкостью кораблей, предназначенных специально для этого промысла. Гнусная роскошь пиратов возбуждала скорее отвращение, чем ужас перед ними: выставляя напоказ вызолоченные кормовые мачты кораблей, пурпурные занавесы и оправленные в серебро вёсла, пираты словно издевались над своими жертвами и кичились своими злодеяниями.
Попойки с музыкой и песнями на каждом берегу, захват в плен высоких должностных лиц, контрибуции, налагаемые на захваченные города, — всё это являлось позором для римского владычества. Число разбойничьих кораблей превышало тысячу, и пиратам удалось захватить до четырёхсот городов»
[79].
