После поражения у Диррахия Цезарь начал отступать в Фессалию. Помпей же двинулся за ним следом, намереваясь измотать обессиленного врага, тесня и преследуя его. Соратники Помпея, желавшие как можно быстрее уничтожить Цезаря и закончить войну, требовали от командующего более решительных действий. Они были так уверены в победе, что уже заранее стали распределять должности и награды. Именно они заставили колебавшегося Помпея устроить генеральное сражение
[109].
9 августа 48 года армии Цезаря и Помпея встретились близ города Фарсала в Фессалии и вступили в сражение
[110]. Несмотря на то что численность войск Помпея была почти в два раза больше, в битве главную роль сыграл именно полководческий талант Цезаря. По словам Плутарха, «когда Помпей с противоположного фланга увидел, что его конница рассеяна и бежит, он перестал быть самим собою, забыл, что он Помпей Магн. Он походил скорее всего на человека, которого божество лишило рассудка. Не сказав ни слова, он удалился в палатку и там напряжённо ожидал, что произойдёт дальше, не двигаясь с места до тех пор, пока не началось всеобщее бегство и враги, ворвавшись в лагерь, не вступили в бой с караульными. Тогда лишь он как бы опомнился и сказал, как передают, только одну фразу: «Неужели уже дошло до лагеря?» Сняв боевое убранство полководца и заменив его подобающей беглецу одеждой, он незаметно удалился»
[111].
Армия Помпея была полностью разбита, а сам он бежал. Добравшись до города Митилены на острове Лесбос, Помпей воссоединился с семьёй и отплыл в Киликию. Здесь, посоветовавшись с друзьями, воспрянувший духом полководец принял решение отправиться с флотом в Египет и просить помощи у юного царя Птолемея XIII, отца которого он некогда восстановил на троне. Помимо большого флота у Помпея ещё оставалось несколько легионов, стоявших в Африке. Узнав о прибытии римского полководца, советники египетского царя решили, что лучше всего избавиться от него, нежели ссориться с Цезарем. При высадке на берег 29 сентября 48 года Помпей был предательски убит
[112].
Плутарх сообщает, что «убийцы отрубили Помпею голову, а нагое тело выбросили из лодки, оставив лежать напоказ любителям подобных зрелищ. Филипп (вольноотпущенник Помпея. — М. Б.) не отходил от убитого, пока народ не насмотрелся досыта. Затем он обмыл тело морской водой и обернул его какой-то из своих одежд. Так как ничего другого под руками не было, он осмотрел берег и нашёл обломки маленькой лодки, старые и трухлявые; всё же их оказалось достаточно, чтобы послужить погребальным костром для нагого и к тому же изувеченного трупа. Когда Филипп переносил и складывал обломки, к нему подошёл какой-то уже преклонного возраста римлянин, который ещё в молодости участвовал в первых походах Помпея. «Кто ты такой, приятель, — спросил он Филиппа, — коли собираешься погребать Помпея Магна?» Когда тот ответил, что он вольноотпущенник Помпея, старик продолжал: «Эта честь не должна принадлежать одному тебе! Прими и меня как бы в участники благочестивой находки, чтобы мне не во всём сетовать на своё пребывание на чужбине, которое после стольких тяжких превратностей даёт мне случай исполнить, по крайней мере, хотя одно благородное дело — коснуться собственными руками и отдать последний долг великому полководцу римлян». Так совершалось погребение Помпея»
[113].
Некоторые учёные полагают, что Вергилий в 48 году участвовал в походе Цезаря в Грецию и, возможно, даже сражался в битве при Фарсале. Считается, что на это могут указывать первые строки стихотворения ХШ из сборника «Смесь»:
Ты думаешь, я слаб, что не под силу мне,
Как встарь, пускаться по морю,
По всем путям и в зной, и в стужу следуя
Знамёнам победителя?
Силён, силён я выношенной яростью,
И к бою рвётся речь моя
[114].
Действительно, упоминание о том, что поэт «встарь пускался по морю» и «следовал и в зной, и в стужу за знамёнами победителя», может указывать на то, что Вергилий в качестве легионера отплыл на одном из кораблей Цезаря, а затем участвовал в его походе в Грецию. Цезарь в 49 году набирал новобранцев по всей Италии, и Вергилий, вероятно, вступил в его армию.
Для Вергилия Юлий Цезарь всегда оставался объектом восхищения и поклонения. В пятой эклоге «Буколик» поэт воспевает апофеоз божественного пастуха Дафниса, под маской которого, как принято считать, скрывается именно Цезарь, а в конце первой книги «Георгик» описывает страшные знамения, связанные с убийством Цезаря
[115].
Восторженное отношение Вергилия к Цезарю объясняется, возможно, тем, что последний долгие годы являлся наместником Цизальпинской Галлии — родины поэта, и пользовался чрезвычайной популярностью у местных жителей, поскольку много сделал для процветания этого края. Известно, что, когда он посещал в 50 году муниципии и римские колонии на территории Цизальпинской Галлии, «придумывалось всё возможное для украшения ворот, дорог и всех мест, где должен проходить Цезарь. Навстречу ему выходило всё население вместе с детьми, повсюду закалялись (то есть закалывались. — М. Б.) жертвы, на площадях и перед храмами установлено было множество столов с яствами для богов, точно это было предвкушением радостного и желанного триумфа. Так велики были пышная щедрость людей богатых и восторг народа»
[116]. Более того, именно из мужчин этой провинции в основном комплектовались легионы Цезаря. В знак благодарности Цезарь предоставил в 49 году права римского гражданства всем жителям Цизальпинской Галлии. Поэтому неудивительно, что Вергилий мог с готовностью отозваться на призыв знаменитого полководца и записаться в легионеры.
Что же представляла собой римская армия во времена Цезаря?
Основой армии был легион, формировавшийся из тяжеловооружённой пехоты. Численность легиона в различные периоды римской истории колебалась. Обычно легион состоял из десяти когорт, каждая из которых делилась на три манипулы, а манипула, в свою очередь, на две центурии, примерно по сотне человек в каждой. Таким образом, в состав легиона входило около шести тысяч человек. Однако легион Цезаря насчитывал не более трёх-четырёх тысяч.
