Тем не менее прославился Мессала не как военачальник или крупный государственный деятель, а как один из самых талантливых ораторов своего времени
[206]. Сам Цицерон с похвалой отзывался о его речах: «Едва ли уместно восхвалять его красноречие, которым он дивно превосходит других, — хотя в нём больше проявляется сама мудрость: так он усовершенствовался путём строгого суждения и большого искусства в самом истинном роде красноречия; он так трудолюбив и неусыпен в своём рвении, что больше всего следует быть благодарным не его дарованию, которое у него чрезвычайно велико»
[207]. По мнению историка Тацита, как оратор «Корвин мягче и доступнее Цицерона, и к тому же требовательнее к себе в выборе выражений»
[208]. Квинтилиан считал, что «Мессала чист, ясен, а слог его некоторым образом благородное происхождение Писателя обнаруживает: но не довольно силён»
[209]. К сожалению, от его речей сохранились лишь небольшие отрывки.
Кроме ораторского искусства Мессала увлекался также буколической и эротической поэзией, много переводил с греческого языка
[210]. Он написал знаменитые мемуары о гражданской войне, которыми впоследствии пользовались многие историки, в том числе Светоний, Плутарх, Аппиан
[211]. Ему принадлежали также несколько трактатов, посвящённых некоторым вопросам грамматики и генеалогии
[212].
Со временем Мессала даже организовал литературный кружок, в который входили поэты Альбий Тибулл, Лигдам, Эмилий Макр, Овидий
[213], поэтесса Сульпиция и некоторые другие. Наиболее близок к Мессале был поэт-элегик Альбий Тибулл (около 60—19), который служил под его началом во время нескольких военных походов. Тибулл посвятил своему покровителю ряд элегий
[214] и, возможно, панегирик. С большим восторгом он описал триумф Мессалы над племенем аквитанов:
День этот так предрекли нам Парки, прядущие судьбы
(Нитей же их перервать даже богам не дано):
«В день этот явится тот, кто сразит племена аквитанов,
И пред отважным бойцом трепетный ляжет Атак»,
Ныне свершилась судьба, и римские юноши видят
Цепи пленённых вождей, новый встречая триумф.
Ты же, Мессала, с челом, увенчанным лавром победы,
Ты в колеснице летишь на белоснежных конях.
Так! Не без Марса ты славу стяжал: Пиренеев тарбельских
Знает об этом хребет, моря Сантонского брег,
Знают Арар, Гаронны поток и стремительный Родан,
Лигера чистая синь — рыжих карнутов страна
[215].
В кружке Мессалы бывал и Вергилий, посвятивший своему другу поэму «Кирис» и девятое стихотворение из сборника «Смесь»
[216]. Кроме того, Вергилий был дружен и с поэтом Эмилием Макром (? — 16), родом из Вероны. Макр был известен как автор несохранившихся дидактических поэм «Происхождение птиц», «Противоядия» и «О целебных травах», которые, возможно, послужили образцом для Вергилия при создании «Георгик»
[217].
Ещё один новый знакомый Вергилия — известный римский поэт-элегик Гай Корнелий Галл (69—26). Поэт Овидий считал его первым среди римских поэтов, писавших в жанре любовной элегии:
…Парка скупая
Времени мне не дала дружбу с Тибуллом свести.
Галл, он тебе наследником был, а Тибуллу — Проперций,
Был лишь по времени я в этой четвёртым чреде
[218].
Родился Галл в 69 году в городе Форум Юлия (современный Фрежюс) в Цизальпинской Галлии. Семья его была незнатной и небогатой, однако нашла средства, чтобы отправить юношу учиться в Рим. Во время обучения в школе ритора Эпидия Галл подружился с Вергилием и Октавианом
[219]. Поддержав последнего после смерти Юлия Цезаря, он быстро стал продвигаться по карьерной лестнице, вошёл в сословие римских всадников. В 41 году Галл был назначен в комиссию по распределению конфискованных земель в Цизальпинской Галлии и оказал значительную помощь Вергилию, лишившемуся отцовского имения.
Как ближайший соратник Октавиана Галл принимал активное участие в войне против Марка Антония и Клеопатры. В 31 году во главе нескольких легионов он двинулся из провинции Африка на территорию Египта и в дальнейшем даже участвовал в пленении египетской царицы
[220]. В 30 году Октавиан назначил его первым префектом провинции Египет. Занимая эту должность, Галл полностью подчинил римской власти всю территорию Египта, наладил дипломатические отношения с царством Куш и в целом проявил себя как твёрдый и суровый правитель. Однако скромностью он не отличался и буквально усеял весь Египет своими статуями и хвалебными надписями в свою честь. Естественно, всё это вызвало зависть, клевету и доносы. Галл был очернён в глазах Октавиана, и в 26 году тот отстранил его от должности и запретил являться во дворец.
Сенат привлёк Галла к суду по нескольким обвинениям, приговорил к изгнанию и конфискации всего имущества. Не вынеся этого, Галл покончил жизнь самоубийством, бросившись на меч
[221].
Как поэт Корнелий Галл принадлежал к младшему поколению «неотериков». В четырёх книгах своих любовных элегий, опубликованных примерно в 40 году, он воспел под именем Ликориды известную мимическую актрису Кифериду, отличавшуюся весьма лёгким поведением
[222]. При этом Квинтилиан характеризовал его слог как «грубый»
[223]. К сожалению, произведения Галла до нас почти не дошли, за исключением нескольких отрывков и мелких стихотворений. Известно, что в своём творчестве он подражал греческому поэту Эвфориону Халкидскому (III век до н. э.), произведения которого прилежно переводил с греческого
[224]. Был знаком Галл и с жившим в Италии известным греческим поэтом Парфением, который посвятил ему сборник мифологических сказаний под названием «Любовные страдания». Кроме того, Галл считался одарённым оратором
[225].
