Октавиан же прибыл в Италию и стал распределять земли между ветеранами, для чего ему пришлось согнать с насиженных мест жителей многих богатых и процветающих италийских городов. Как писал историк Аппиан, «солдаты просили дать им те города, которые как лучшие были им выбраны ещё до войны; города же требовали, чтоб колонии были распределены по всей Италии или чтобы они получили наделы в других городах, а за землю требовали платы с получающих её в дар. А денег не было. Тогда все обиженные, молодёжь, старики, женщины с детьми, стали стекаться в Рим, сходясь с группами на форуме или в храмах, они с плачем говорили, что, не совершив никакого преступления, они, жители Италии, изгоняются со своих земель и от своих очагов, словно они проживали во вражеской стране»
[276]. Ветераны же получали лучшие наделы, причём вместе с постройками, скотом и даже рабами. Очень часто они захватывали намного больше земли, чем им полагалось, вступая в конфликты со своими соседями. Согнанные с родной земли, лишённые домов и пропитания, крестьяне со своими семьями были вынуждены переселяться в далёкие провинции или же в города, где они пополняли собой городской плебс, требовавший только «Хлеба и зрелищ!»
Вдобавок флот Секста Помпея блокировал подвоз зерна, так что Рим и многие италийские города оказались на грани голода. Недовольство народа увеличивалось с каждым месяцем, а кое-где вспыхивали настоящие мятежи. Этой ситуацией тут же воспользовались ближайшие родственники Антония — его жена Фульвия и брат, консул Луций Антоний, которые стали в 41 году подбивать народ на восстание, желая уничтожить Октавиана чужими руками. Когда это не удалось, Луций Антоний при поддержке сената собрал несколько легионов и начал военные действия. Он захватил Рим и заявил, что будет добиваться полной ликвидации триумвирата даже вопреки интересам брата
[277]. Были отправлены посольства от обеих сторон к Антонию, однако тот колебался, не зная, что предпринять.
Вскоре Луций Антоний со своими войсками покинул Рим и двинулся на север, стремясь соединиться с верными Марку Антонию легионами. Благодаря успешным действиям полководцев Октавиана он был вынужден отступить и укрыться в Перузии (современная Перуджа). Октавиан начал осаду города, которая длилась довольно долго и закончилась лишь в марте 40 года из-за начавшегося голода в рядах осаждённых. Луций Антоний и Фульвия по политическим соображениям были помилованы, а вот с жителями Перузии Октавиан поступил очень сурово: город был отдан на разграбление озверевшей солдатне и сожжён, а все члены городского совета были публично казнены
[278]. Фульвия бежала в Грецию, где вскоре умерла, а Луцию Антонию было позволено удалиться в Испанию.
Антоний был весьма обеспокоен произошедшими в Италии событиями и стал подумывать об устранении своего соперника. Желая не допустить дальнейшего усиления власти Октавиана, он даже начал переговоры с Секстом Помпеем. В ответ Октавиан полностью подчинил все галльские провинции, находившиеся под юрисдикцией Антония. Кроме того, он женился на Скрибонии, сестре Луция Скрибония Либона, который являлся одним из ближайших соратников Секста Помпея. Более того, дочь Либона была женой самого Секста Помпея, и таким образом Октавиан породнился с врагом
[279].
Взбешённый потерей галльских провинций, Антоний летом 40 года прибыл с большим флотом в Брундизий. Горожане отказались впускать его корабли в порт, и тогда триумвир осадил город. Узнав об этом, Октавиан немедленно направил свою армию на помощь брундизийцам. Однако легионеры Октавиана и Антония не желали сражаться друг против друга и настоятельно требовали от триумвиров начать переговоры
[280].
При посредничестве Гая Цильния Мецената и Азиния Поллиона переговоры были успешно проведены, и в октябре 40 года триумвиры заключили Брундизийский договор, по которому обе стороны примирялись и продлевали триумвират. Были заново поделены провинции: Октавиану отходили все западные провинции, Антонию — все восточные, а Африка оставалась за Лепидом. Октавиану поручалась война с Секстом Помпеем, а Антонию — с Парфией. Кроме того, Антоний по требованию войск, желавших закрепить новый союз, женился на Октавии, сестре Октавиана, недавно потерявшей мужа
[281].
Для Вергилия и его семьи 41—40 годы были, пожалуй, самыми трудными. В 41 году земли шестнадцати процветающих италийских городов, в том числе и Кремоны, поддержавшей Брута и Кассия, были отобраны у местных жителей и переданы ветеранам. Земли Мантуи, расположенной по соседству с Кремоной, не подлежали конфискации, но поскольку ветеранам не хватило земель Кремоны, было решено отдать им соседние владения мантуанцев
[282]. Получилось, что мантуанцы были виноваты лишь в том, что, как писал Вергилий, «Мантуя, слишком, увы, к Кремоне близкая бедной»
[283]. Имение отца Вергилия конфисковали в пользу одного из ветеранов Октавиана — центуриона Аррия
[284], а самому поэту вместе с отцом и братьями пришлось искать убежища у друзей. По данным же комментатора Проба, явно преувеличенным, имение Вергилия было поделено между шестьюдесятью ветеранами
[285], хотя сам поэт называет отцовские владения «клочком земли», «именьицем»
[286].
Об этих событиях Вергилий впервые упомянул в восьмой эпиграмме «Смеси», написанной как раз в 41 году. Из её содержания становится ясно, что после потери имения Вергилий нашёл приют для себя и своей семьи в усадьбе своего покойного учителя Сирона близ Неаполя:
Был ты Сиронов, клочок земли при бедной усадьбе
(Впрочем, хозяин такой был и тобою богат),
Ныне тебе и себя, и всех, кто мною любимы,
Если о родине вдруг вести услышу грустней,
Я поручаю: прими всех прежде отца и Кремоной
Новою стань для него, новою Мантуей стань
[287].
К этому же времени относится ещё одно стихотворение Вергилия — «Проклятия» (Dirae). Поэт проклинает землю, которую у него отняли, и некоего солдата Ликурга, к которому она перешла. Учёные предполагают, что под именем Ликурга, возможно, подразумевается Октавиан. Дело в том, что это имя некогда принадлежало знаменитому спартанскому законодателю, который, подобно Октавиану, поделил землю и был устроителем государства. Всё произведение буквально дышит негодованием и ненавистью, а проклятия сыплются одно за другим:
