Существовала также особая одежда для работы в непогоду, о которой упоминает Колумелла: рабы «должны быть тщательно защищены от ветра, от холода и от дождя: от всего этого охранят кожухи с рукавами, накидки, сшитые из лоскутьев, и плащи с капюшонами. При такой одежде в самый ненастный день можно что-нибудь делать под открытым небом»
[564]. Изношенная и пришедшая в негодность одежда шла на тряпки или же на изготовление прославленных лоскутных одеял.
Сельскохозяйственные работы требовали постоянного контакта с землёй, водой, навозом, золой, а шерсть при частой стирке быстро изнашивалась, поэтому очевидно, что рабы, как и крестьяне, работали в тёплое время в основном голышом. «Голый паши, сей голый…», — советовал Вергилий в «Георгиках»
[565].
Хозяева относились к сельским рабам по-разному. Некоторые за малейший проступок били рабов, пороли розгами, заковывали в колодки, сажали в эргастул. За серьёзную провинность сельского раба могли продать в гладиаторскую школу, отправить в каменоломни, на мельницу или даже безнаказанно убить. В бедных крестьянских семьях отношение к рабам было иное. Часто они фактически становились членами семьи: за общим столом принимали ту же пищу, что и хозяева, трудились с ними бок о бок в поле, спали с хозяевами в одной хижине, делили с ними беды и радости.
Тяжёлая работа под открытым небом в любую погоду, а также плохое качество пищи, питание всухомятку, отсутствие нормальных завтраков и обедов неизбежно приводили к частой заболеваемости. Занемогших рабов отправляли в специальное помещение и освобождали от работ на время лечения. Катон сокращал таким рабам паёк или вообще продавал их. Однако Колумелла, напротив, считал, что к заболевшим надо относиться с большим вниманием
[566]. Если больных рабов не удавалось вылечить подручными средствами, от них избавлялись при первой же возможности.
Управляющим виллой являлся вилик. По мнению Баррона, «его имя происходит от слова «villa», потому что он свозит в усадьбу урожай и он же вывозит его на продажу»
[567]. По своему социальному положению вилик был рабом, но рабом сведущим и умным, способности которого замечал хозяин и доверял ему столь важную работу. Катон в своём трактате рисует такой портрет идеального вилика: «Он должен завести хороший порядок, соблюдать праздники; чужого в руки не брать; своё охранять тщательно. Он разбирает споры рабов; если кто в чём провинился, он хорошенько наказывает виноватого, смотря по поступку. Рабам не должно быть плохо: они не должны мёрзнуть и голодать. У вилика они всегда в работе: так он их легче удержит от дурного и от воровства. Если вилик не захочет, чтобы рабы вели себя плохо, они себя плохо вести не будут. Если же он это будет терпеть, хозяин не должен оставлять этого безнаказанным. За заслугу он благодарит, чтобы и остальным хотелось вести себя правильно. Вилик не должен слоняться без дела; он всегда трезв и никуда не ходит на обед. Рабы у него в работе; он следит за тем, чтобы удалось то, что приказал хозяин. Пусть он не считает себя умнее хозяина. Друзей хозяина он считает друзьями себе; слушается того, кому приказано. Жертвоприношения он совершает только в Компиталии, на перекрёстке или на очаге. Без приказа хозяина он никому не поверит в долг; что поверил хозяин, то он истребует. Семян для посева, съестных припасов, полбы, вина и масла он никому не одолжит. У него есть два-три хозяйства, где он может попросить, что ему нужно, и которым он сам даёт в долг, — но больше никого. Он часто отчитывается перед хозяином. Работника, нанятого за деньги или за долю в урожае, он не задержит дольше одного дня. Он не смеет ничего купить без ведома хозяина и не смеет ничего скрывать от хозяина. Паразита он не держит. Он не смеет совещаться с гаруспиком, авгуром, предсказателем и халдеем. Он не обманывает нивы (то есть не крадёт посевных семян. — М. Б.): это к несчастью. Он постарается выучиться всякой сельской работе, и он будет часто работать — только не до усталости. Если он будет работать, он будет знать, что у рабов на уме, и они будут покладистее в работе. Если он будет так делать, ему не захочется слоняться без дела; он будет здоровее и будет лучше спать. Он первым встанет с постели и последним ляжет в постель. Сначала посмотрит, заперта ли усадьба, лежит ли каждый на своём месте и задан ли корм животным»
[568]. По мнению Колумеллы, хороший вилик — это «человек среднего возраста и крепкого здоровья, сведущий в сельских работах или по крайней мере весьма озабоченный тем, чтобы поскорее их изучить»
[569].
Тем не менее в силу отсутствия постоянного надзора вилик нередко злоупотреблял своим положением. Он мог отлучаться в гости к приятелям, шататься по кабакам и харчевням, пьянствовать, увлекаться охотой без спроса хозяина, спать допоздна, заниматься чревоугодием за счёт хозяйских продуктов, безнаказанно унижать и бить своих собратьев по рабству, воровать хозяйский урожай и тайно продавать его скупщикам ради собственной выгоды, распоряжаться хозяйскими деньгами, отдавая их в рост. В ряде случаев всё это приводило к разорению виллы, поэтому многие античные авторы настоятельно советовали хозяевам внимательно относиться к выбору претендента на роль вилика.
Обычно семей у рабов не было, лишь вилик обладал привилегией иметь жену — вилику. Исключение также делалось для пастухов, перегонявших стада на дальние расстояния. Вилика (или ключница) как жена вилика играла значительную роль в хозяйственной жизни усадьбы. Катон перечисляет основные её обязанности в виде совета вилику: «Позаботься, чтобы ключница выполняла свои обязанности. Если хозяин дал её тебе в жёны, будь ею доволен. Сделай так, чтобы она боялась тебя. Она не должна быть распущенной. С соседками и прочими женщинами она не водится: в дом к ним не ходит и у себя их не принимает; не бывает на обедах и не слоняется без дела. Без приказа хозяина или хозяйки она не приносит жертв и никому не поручает приносить их за неё. Она должна знать, что хозяин приносит жертвы за всех рабов. Она опрятна; усадьба у неё выметена и опрятна; очаг она ежедневно перед тем как лечь, чисто обметает. В календы, иды и ноны, и когда придёт праздник, она возлагает на очаг венок и в эти же самые дни приносит домашнему лару жертву по средствам. Она варит пищу тебе и рабам. У неё много кур и яиц. Она сушит груши, рябину, винные ягоды, виноград; заливает сапой рябину, груши, виноград в долиях и воробьиную айву; хранит зарытыми в землю кувшины с виноградом, уложенным в выжимках, и свежие пренестинские орехи в кувшине, зарытом в землю. Ежегодно она старательно заготовляет впрок скантиевы яблоки и прочие сорта, которые обычно заготовляют, а также лесные плоды. Она умеет хорошо намолоть муку и приготовить мелкую полбяную крупу»
[570]. Кроме того, вилика помогала своему мужу в надзоре над рабами. По мнению Колумеллы, «пусть она уделяет постоянное внимание и присмотру за теми, кто должен заниматься сельским трудом вне дома, когда уже фамилия вышла с виллы, и если, как это бывает, кто-то обманул бдительность её сожителя (вилика) и юркнул в дом, то пусть разузнает причину безделья и выяснит, остался ли тот из-за болезни или спрятался из-за лени. И когда всё выяснит, то пусть без промедления отведёт в лазарет даже симулирующего недуг: ведь лучше пусть утомлённый работой раб отдохнёт под присмотром денёк-другой, чем задавленный чрезмерным трудом и вправду занедужит»
[571].
