Со стороны могло показаться, что Денвер собирается на свидание. И с какой-то стороны, это действительно было так: он шел на свидание с новостью, нет, с сенсацией. И если новость могла олицетворять любая красивая девчушка, то сенсация — это самая желанная прима, плакаты которой висят в комнатах всех мужчин (любого возраста), даже женатых (вторым, правда, приходится иметь для этого особую комнату, скажем, «для медитаций»). Денвер прыгал из угла в угол как зайчик, которому дали выпить бражки из морковки — таково было его чувство эйфории. И вот этот юркий зверек все же собрался покинуть свою норку.
Главный редактор еще раз подскочил к зеркалу, ухмыльнулся, и через мгновение стоял уже у выхода. Денвер взял полосатую шляпу, деловито надел ее и выбежал вон. Редактор рассчитал все, но единственной его ошибкой стало то, что он забыл зонтик.
Небольшие тучи налетали на город, и небо начинало походить на запотевшее стекло. Солнце продолжало светить, будто договорившись с тучами не мешать друг дугу наблюдать за грядущим представлением. Денвер не собирался никуда бежать, времени у него было предостаточно. Но шагал редактор все равно быстро, движение его ног чем-то напоминали иглу на работающей швейной машинке. В этой суете он попытался закурить, что удалось ему без особых трудностей. Денвер оглянулся.
— Да, — подумал он, побегав глазами туда-сюда и не заметив никого, — все же, я буду первым. Славно.
Времени было полно, но Денвера это не волновало. Чем раньше — тем лучше. Главный редактор газеты, не сбавляя шаг, стремительно приближался к месту назначения. Он прошел через торговый квартал, срезав пару-тройку улочек и переулков, чуть не споткнулся о кота, поворчал на громко орущую чайку и вышел туда, где дома начинали кончаться. Здания редели, а вверх вела извилистая дорога. И там, вверху, красовался он — предмет желаний всего города.
— Забавно, вблизи он выглядит не так загадочно…
Денвер продолжил путь вверх, не видя впереди не единой живой души.
Дождик начинал моросить…
Штульц убрал последние бумаги и уже давно запер главный вход в Аукционный Дом. Главный судья, как морской котик, сполз со своего пьедестала и, немного шмыгая носом, направил взгляд в сторону окна.
— Дождик… Как печально…
Вдали, где-то со стороны черного входа, что-то зашуршало. А кто-то принялся ударять каблуками о пол.
— Роза, проходи, — махнул рукой Штульц и чуть не потерял равновесие. Трость для него выполняла функцию третей ноги. Это неудивительно для человека, второй подбородок которого может перевесить тело вперед.
— Когда это ты стал таким догадливым? — рассмеялась Дона Роза и появилась в главном зале.
— Не нарывайся, — судья недовольно надул щеки. — Ты сегодня пришла раньше Платза, меня это напрягает.
— Почему же? Ты наверняка догадываешься, чем он занят…
— Но что-то долго…
— Это только ты все делаешь тяп-ляп, — хозяйка борделя уселась на одну из трибун.
— Опять за свое, — Штульц вернулся на стойку с подносом еды. — Лучше напомни, зачем мы собираемся сейчас?
— Просто так. Просто так. Чтобы пойти вместе. Или тебе плевать, а?
— Я же просил, прекрати. Я знаю, как для него это важно.
— Ну и отлично.
Они замолчали, и тиканье часов ножницами резало бумагу. Но потом появился новый звук, который было сложно спутать с чем-либо другим.
Клац. Клац.
— А вот и виновник торжества! — всплеснул руками главный судья, вновь чуть не свалившись. На этот раз его спасла стойка.
Платз вошел в зал, и пространство вокруг тут же наполнилось аурой постепенно нарастающей эйфории. А вслед за ней пришла и песня философов, которая звучала сильно, как никогда.
— Штульц, у тебя жилетка испачкана едой, ты бы приоделся, — улыбаясь, произнес «как бы мэр» и направился в сторону трибун. Он уселся, откинувшись на спинку и закинув ногу на ногу.
Глава аукциона взглянул на свое пузо, но пятно находилось немного ниже, и ком жира загораживал обзор. Штульц удалился, чтобы поменять жилетку.
— Ты сегодня весь сияешь, — обратилась к Платзу Дона «Чайная» Роза.
— Я знаю, я знаю, — улыбнулся он в ответ и похлопал себя по тому месту пиджака, где располагался внутренний карман.
— И что мы будем делать здесь столько времени? — поинтересовался Штульц, ползущий к своему законному месту.
— Подождем Эдрика и Магната, для начала. А потом поболтаем, попьем чаю, да, впрочем, как обычно.
— И все? Не договариваешь…
— Да, не договариваю. Договорю, когда соберутся все.
— Опять ждать их часами… — плюшка залетела в рот судьи как грешник в преисподнюю.
— А что еще делать, дорогой Штульц? Как бы я хотел сейчас ускорить время…
— Мы можем подвести часы…
Услышав это, «как бы мэр» и Дона Роза рассмеялись в голос. Видимо, чем больше Штульц ест, тем меньше становится его мозг. Скорее всего, серое вещество просто смешивается с жиром, растекается по телу. И тогда можно действительно начинать думать седалищем.
— Я говорю о настоящем времени, Штульц, — Платз наклонился в сторону судьи. — О том, что течет через реальность, как магия.
— Я думал, ты образно… — лицо главы аукциона покрылось румянцем и стало похоже на не до конца спелую помидорку. — Все было бы проще, если бы магия влияла на все это…
— Вчера я тоже думал об этом на пляже, но, увы, все не так. Представь себе, что ты можешь сам создать все. Зачем тогда все это? — «как бы мэр» обвел глазами зал суда. — Магазины, еда, золото? Тогда работать перестанут не просто деньги, работать перестанут все и вся. А деньги должны работать, как и все остальное… Я могу уходить в философию, но… иначе — полный крах, здравствуй наш любимый и драгоценный мэр.
К концу предложения улыбку Плтаза сменил оскал, который тут же пропал.
— Интересные темы разговоров у вас, — раздался голос Эдрика. Появление Жандарма никто не заметил.
— Ох, явился! Как себя чувствуешь после сегодняшнего? — подмигнула Леденцовому Копью хозяйка Борделя.
— Отлично, у тебя прекрасные девочки водятся! Жаль, что и ты закрылась сегодня рано…
— У тебя всегда будет возможность продолжить завтра.
— А где Магнат? — Жандарм повертел головой в поисках Ля’Сахра. — Опять опаздывает, гадина.
— Что с твоим настроением? — Платз вновь наклонился вперед, на этот раз — в сторону Эдрика.
— Оно прекрасно! Все снова восторгались мной в «Ворчуне»! Вы, кстати, слышали историю?
— Какую? — Штульц недоверчиво покосился на звезду кабака.
— Значит, не слышали! Самое время вам рассказать….
