— Догадываюсь.
С этими словами Фуст вышел на улицу, а второй лучший в мире алхимик остался наедине с работой.
А один молодой человек, испытывающий огромную страсть к сладкому и непропорциональным шляпам, вытаскивал мятые бумажки из кармана.
В лавке сладостей, которая носила самое банальное название «Сладости», все вокруг было заставлено леденцами, мармеладками и кусочками тортиков. Палитрой цветов товары не особо отличались — кондитеры, видимо, посчитали, что классической расцветки «желтый-зеленый-красный» будет достаточно. И на тот момент времени ее действительно было достаточно, ведь магазины с конфетами не торчали на каждом углу. Зачем выпендриваться, если за сладким и так придут к тебе?
Молодой человек вручил купюры в морщинистую руку продавца-старикашки, и тот смерил покупателя внимательным взглядом, которым можно было открыть консервную банку. Послюнявив палец, продавец умело пересчитал бумажки, будто перетасовывая колоду карт. И, вновь бросив взгляд на покупателя, послушно ждущего у прилавка, отошел к стеклянным банками с леденцами, попутно спрятав улов в карман. Старик взял маленькую пустую стеклянную емкость, после чего аккуратно открыл одну из больших банок с карамелью. Он отсыпал, явно с неохотой, леденцов, после чего вернулся и поставил на прилавок товар.
— А разве их недолжно быть больше? — молодой человек приблизился лбом к банке.
— Они подорожали, — сквозь зубы процедил продавец, — а теперь иди и не качай права, а?
Молодой человек и старик встретились глазами, и взгляды их столкнулись аки два метеора в черном космосе. Молодой Ля’Сахр взял банку и спешно покинул магазин «Сладости».
Выйдя на улицу, юноша прищурился. Солнце слегка слепило, но все же он открыл баночку, достал один леденец и закинул в рот. По лицу проползла волна блаженства, и сладость начала постепенно исчезать в дебрях рта. Ля’Сахр спрятал баночку во внутренний карман.
— Клубничного в них, конечно, мало… — пробормотал он, рассасывая карамель. А потом юноша направился в сторону своего дома. Хотя, в представлении самого Ля’Сахра, он направился в сторону своей мечты, которая где-то далеко-далеко махала платочком. Платочек этот был явно карамельным.
Ля’Сахр довольно быстро дошагал до дома, изрядно вспотев. Он включил магический свет щелчком пальцев и направился на кухню, которую, если судить по размерам, скорее стоило назвать погребком. На столе стояли пустые стеклянные баночки и грязные кастрюльки.
Молодой человек вытащил покупку из кармана и поставил на стол. Уровень леденцов в банке не снизился ни на дюйм. После этого он порылся в одном из кухонных ящиков, погремев посудой, и извлек чистую кастрюльку. Ля’Сахр подхватил коробок спичек, валяющийся на столе. Юноша извлек спичку и, увеличив пламя с помощью магии, развел на плите огонь. Тот заметался в своей клетке, постепенно нагревая металлическую решетку, которая, собственно, и представляла собой плиту.
Двигаясь с атлетической легкостью, Ля’Сахр взял банку с карамелью и высыпал все леденцы в кастрюльку. Те со звоном похоронились на дне. После этого посудина отправилась прямо на плиту, где стала подогреваться, казалось, пламенем дракона, сидящего где-то внизу. На самом же деле, все было намного проще.
Юноша полез в кухонные полки и, покопавшись там, как воришка в сокровищнице, извлек несколько скляночек с чем-то жидким и сыпучим. Пахли емкости приятно, и в них явно не было ничего алхимического.
— Так, немного для аромата… — красный порошок отправился прямиком в кастрюлю, присоединившись к агонии карамели, которая постепенно плавилась, заполняя все предоставленное ей пространство.
Ля’Сахр немного помешал смесь, а потом продолжил рыскать в полках, иногда отвлекаясь на уборку ненужной утвари в сторону.
Карамель плавилась, огонь пожирал древесину, а баночка с красным порошком продолжала стоять открытой. И если бы кто-нибудь понюхал ее содержимое, то понял бы, что никакого запаха нет. Не говоря уже о вкусе.
Утро постепенно сменяло день, а тот торопился отдать свой пост вечеру, как очень уставший работник, спешащий побыстрее закончить смену и успеть домой к любимому сериалу. Городские улицы пустовали — ну, практически. Люди были либо на работе, либо мило дремали дома, как следует перед этим поев. Златногорск продолжал светиться, но еще не как слиток золота с вкраплениями бриллиантов, а как стеклышко. В свечении этого не было ничего особенного и роскошного. И цвета города были намного более приглушенными — он выглядел как репродукция шедевра великого художника, выполненная самыми дешевыми и бледными красками.
Чайки кружились, а вместе с ними над городом витали мечты, которые и не догадывались, что когда-то, и даже относительно скоро, станут частью реальности.
Они облаком мошек летали и над головой Платза — так насекомые обычно летают над мясом, с их точки зрения, очень привлекательным и аппетитным. Блондин сидел в свой комнатушке, пересчитывая бумажки. Закончив, он аккуратно сложил их в стопку, как обычно складывают важные документы очень важные (опять же, с их точки зрения) люди, и посмотрел в окно. Свет достиг того состояния, когда уже можно было понять, что день вступил в свои пора и уже даже начал по чуть-чуть отступать. Платз вгляделся в улицу, которая пустовала, и выдохнул. Мужчина достал из кармана темные очочки и покрутил в руках. Те забавно блестели.
Блондин спрятал деньги во внутренний карман пиджака, после чего убрал и очки.
Голубоглазый мужчина подошел к зеркалу и замер перед ним, нарисовав у себя в голове красивую картинку, где все бледные цвета заменялись на яркие и блестящие.
А потом он неспеша вышел на свежий воздух, и так же неспеша пошел по улице.
Он никуда не торопился, но не хотел оттягивать дело до вечера, а потому и вышел из дома именно сейчас.
Карамельный сироп уже начинал попахивать горелым, и Ля’Сахр быстро потушил огонь, тут же разлив пока что поддающуюся обработке карамель по формочкам. Еще немного, и рубиново-красная сладость превратилась бы в обычный жженый сахар.
Будущий Карамельный Магнат открыл кухонное окно, впустив поток свежего воздуха, который тут же подхватил аромат карамели и выкрал его на улицу.
Масса в формочках стала постепенно застывать, а игла швейной машинки по имени Ля’Сахр нервно бегала из одной стороны кухни в другую.
И вот, сладость наконец-то затвердела. Аккуратно вытащив карамель из формочки, магнат попробовал ее на вкус.
— Как клубника, — пробубнил Ля’Сахр и облизнулся. Язык, привыкнув к приторно-сладкому, уловил нотку кислоты, а потом…
Потом перед глазами забегали искры, и пространство вокруг стало нечетким. Казалось, что кто-то вытряхнул пакет муки, предварительно добавив туда красно-фиолетовой краски. Ля’Сахр потер глаза руками, но ничего не изменилось. Более того, теперь будущий Магнат стал видеть что-то наподобие паутины.
Ля’Сахр опустил взгляд на руки и заметил, что те еле-еле искрятся. Он попытался дотянуться до одной из струнок паутины, после чего дернул ее.
