— Замечательно, — сказал Платз, улыбнувшись во весь рот. Несмотря на всю злобу к мэру, ему было, от чего улыбаться. — Блестит лучше тебя, не находишь?
— Не напоминай!
— Я бы завел себе такого, — шепнул Фуст на ухо Хае. Ну, попытался шепнуть — его голос разнесся по толпе коршуном, летящим над пустыней. — И вообще, он должен быть моим! Ведь я создал этот…
— Мы знаем, — отреагировали Бурт и создательница эликсиров жизни.
— Поговори об этом с мэром, а? — работодатель Инфиона заговорчески подмигнул старику-алхимику.
— Опять вы за свое….
Шарниры голема внезапно загремели как-то слишком неестественно, и все вновь замерли. Рука двинулась, заблестев так, словно золото расплавили.
А потом голем, все это время стоящий лицом к толпе, развернулся и резким жестом дернул двери на крыльце. Еще немного, и те бы слетели с петель — но сила этим существом была рассчитана идеально.
После этого голем вновь загремел, сделал несколько грузных шагов блестящими ногами и встал около двери, как консьерж.
И вновь грохот шарниров.
После этого существо замерло в позе, приглашающей заглянуть внутрь, и самоцветы в золотой голове замерцали пуще прежнего, словно кошачьи глаза в темноте.
Сначала толпа продолжала стоять в недоумении. Слухи постепенно начинали становиться явью, и золотой голем был первым тому доказательством. В этой тишине, которая не прерывалась громкими мыслями (ведь их никто не озвучивал), по бумаге скрипел карандаш Денвера. Первая сенсация — и это только за пару минут пребывания в Дворце Удовольствий! Да что там, еще не зайдя в сам Дворец!
Платз наконец-то оторвал взгляд от блестящего консьержа и вгляделся в темноту, что властвовала за дверями. Лишь где-то вдалеке, видимо в конце коридора, виднелись огоньки, напоминающие горящие магические лампы.
«Как бы мэр» повернул голову сначала вправо, потом влево, оглядев всех своих спутников. Те уже смотрели на порог, а не на голема, и явно пропускали коллегу вперед.
— Ну, что стоишь? — Ля’Сахр нахмурил брови. — Ты всех задерживаешь.
Платз улыбнулся, и, не сказав не слова, начал подниматься на крыльцо. Это было подобно восхождению на Олимп, куда-то туда, в место, где таится божественное начало. Проблема состояла лишь в том, что Олимп этот был занят богами ничегонеделания, которым ничего не стоило столкнуть незваных гостей обратно, вниз, пить чай в Подземном Царстве. Правда вот эти ленивые божества сами решили позвать гостей, совершенно позабыв о такой вещи, как список приглашенных. В общем, заходи — кто хочешь, бери — что хочешь. И да, еще одна важная вещь — жители Олимпа слишком давно не опускали свои глаза вниз и забыли, что Подземное Царство и бренная земля под их ногами за годы лени превратились в сказку. Но лишь благодаря чьим-то усилиям.
Вскоре блондин оказался на крыльце и внимательно посмотрел на голема, даже легонько ткнул в него тростью. Тот не шевельнулся. Платз развернулся и посмотрел на людей, толпившихся внизу.
— Ну что ж, — сказал он сам себе, но тишина, все еще царившая вокруг, заставила эту фразу стать громче, — добро пожаловать в гости к мэру!
И «как бы мэр» перешагнул через порог.
Внизу начались шевеления. Процессия, с высоты полета чаек похожая на огромную гусеницу, двинулась вперед.
Денвер лавировал между людьми, и когда нужно — пробивался вперед, а иногда специально немного отступал. А госпожа Фить’иль, работая локтями, как боксерскими перчатками, растолкала еще несколько людей и оказалась совсем рядом с Эдриком. Его она не оттолкнула лишь потому, что столкновение кости пожилой женщины и доспехов Жандарма несет за собой не самые приятные последствия.
Когда на крыльцо поднялся Ромио, то он посмотрел на золотого голема с таким восхищением в глазах, что оно в любую секунду могло превратиться в маньяка с ножом в руках и выпрыгнуть из своего укрытия.
— Смотри, не на кинься на него, — сострила Лолли, встав прямо перед лицом «не местного». — Тут есть люди, на которых можно смотреть с таким же восхищением.
— Какой тонкий намек, — вздохнул Инфион, — я даже могу назвать имя этого человека с первой попытки.
— Какой ты догадливый.
— А можно не стоять в дверях?! — раздалось где-то сзади. За ним последовали одобрительные возгласы.
— Да-да-да, конечно, я все понял, — Ромио наконец-то вернулся в реальный мир, и ответил сразу на две реплики. — Пойдем.
Он взял Лолли под руку, и они нырнули в дверной мрак. Инфион, шагая так, словно его только что подняли с кровати, последовал за ними и пробубнил:
— Эх, суета сует, а жизнь идет своим чередом. И только сегодня, видимо, выбьется из него.
Жизнь действительно была готова выбиться из своего привычного течения, хотя не столько была готова это сделать, сколько уже сделала.
Ну а когда волшебник вошел в Дворец Удовольствий, с рельс сошла не только жизнь, но и поток мыслей работника Бурта.
А все лишь потому, что…
Вокруг было золото.
Сначала, конечно, была лишь темнота прихожей, лампы в которой были не зажжены, видимо, намерено. А потом появился тот самый свет в конце тоннеля, и сразу стало понятно, что свет этот был какой-то странный.
Вокруг было золото. И это не просто фигура речи.
Свет отражался от блестящих стен, мотался из одной стороны залы в другую, бился о поверхность, как бьются бешеные рыбки о стекло аквариума. Желтое свечение, излучаемое магическим светом, преломлялось, отражалось и становилось ярче, и все из-за драгоценных стен.
Вокруг было золото…
Стены, подобно кривому зеркалу, отражали и людей, окрашивая их в блестящий цвет, словно царь Мидас коснулся гостей своей рукой.
Госпожа Фить’иль засмотрелась на свое отражение, пытаясь понять, на самом ли деле она выглядит не так сногсшибательно, или во всем виновата стенка. После долгих рассуждений старуха пришла к выводу, что это все отражающая поверхность, хотя на самом деле дела обстояли не так. У хозяйки дома Инфиона даже появилось желание узнать, настоящее ли золото, так сказать, попробовать его на зубок. Но здравая мысль вовремя посетила ее обычно полупустую голову, сказав, что в дуэли стариковской челюсти и металлической стены победит вторая.
Золотыми были и магические лампы, и большие люстры, висевшие сверху и чем-то напоминающие шляпки грибов. Ближе к задней стене залы располагалась винтажная лестница, что удивительно, не золотая, а лишь позолоченная. Она закручивалась, как молекула ДНК, и вела куда-то вверх.
Вокруг было золото…
А еще, вокруг было пусто…
Ни единой живой души, не считая всей толпы гостей, не находилось в этой зале.
Двери хлопнули, после чего послышались грузные шаги голема, удаляющегося со своего поста.
