Солнце следовало прямиком за уходящей фигурой Платза — только вовсе не потому, что решило преследовать его, уподобившись частному детективу. Свет игрался, рисовал узоры, и просто так совпало, что сейчас его тонкая линия мчалась за «как бы мэром», чтобы закончить картину — картину, сотканную из тончайших потоков света и какой-то парящей в воздухе зеленоватой пыльцы. Если подняться в воздух, как, например, немногочисленные вороны и несколько чаек — можно было заметить что-то необычное над городом. Немного покрутить изображение вправо-влево, подрисовать пару линий, раскрасить все незримыми магическими потоками — и получался волшебный, как на слегка сюрреалистических открытках, рисунок. Он напомнил бы какого-нибудь просыпающегося зверя — может быть, дракона, а может — и химеру. Любое дуновение могло разрушить его, исказить потоки солнечных лучей — и все, прощай, красота, за которую любой художник бы задушил своего соперника. И, казалось, изображение двигалось — словно оживленное не то магией, не то современными технологиями. Вот поднялось крыло, вот — обрисованная в общих чертах мордашка, а вот — лапа, которая легла как раз на крышу дома Ш’Мяка.
Инфион и вся честная Златногорская компания такого великолепия, конечно же, не заметили. Произошло это по двум причинам — во-первых, вся красота была видна только с высоты птичьего полета, а во-вторых — троица как раз просыпалась. Единственное, что сейчас было видно — это тонкие мазки света и пятна перед глазами, которые словно заржавели и открывались с огромным трудом.
Но вскоре, этот этап утреннего потрясения для организма, который еще недавно осознавал, что на дворе ночь, а теперь — бац, и ранее утро, был преодолен.
— То есть ты сейчас абсолютно серьезно предлагаешь устроить культурную прогулку по городу, с учетом того, что Платз шатается где-то на улицах, да? — если непонимание возвести в бесконечную степень и помножить на бесконечность, что математически в принципе невозможно, получится эмоция, слега напоминающую ту, что была написана на лице Лолли.
— Ну да! Мы же обсуждали это вчера перед сном. К тому же, надо понять, как отсюда уплывать — и хорошо бы сделать это легально, а не как тогда, — Ромио был доволен своим планом.
— Чем тебе не понравился тот раз? — пожала плечами девушка. — Вполне комфортно добрались.
— Но это было нелегально! — дважды «неместный» откинулся на спинку стула, рассматривая кухонную полку с посудой.
— Ну и что! Все же обошлось.
— Никогда не думал, что поддержу Ромио, — раздался голос Инфиона где-то на лестнице, — но я его поддерживаю. Это не Златногорск, хорошо бы сделать все легально.
— Ладно, ладно, уговорили! — работница Борделя сдалась. — Но если мы снова наткнемся на Платза — пинайте на себя.
— Я думаю, что у него уже появился какой-то другой план, и он не будет просто ходить по главным улицам. К тому же, в тот раз мы так и не разглядели башню в центре города. Может быть, даже посмотрим на Философский Камень, надо только спросить… никто не видел Ш’Мяка?
То ли по глупости небесных сценаристов, то ли по иронии судьбы, в этот момент в замочной скважине заскрежетал ключ — дверь распахнулась, и внутрь вошел хозяин дома, которой со скоростью сонной мухи снял с себя испачканное пальто, повесил его на вешалку и поплелся дальше, даже не заметив троицу.
— Эээ, господин Ш’Мяк… — окликнул его Инфион так осторожно, словно тот был мумией, которая вот-вот могла развалиться.
Хозяин дома, не выпуская из рук саквояж, встал на месте, словно заводная игрушка, которую забыли завести — а потом медленно повернул голову в сторону волшебника.
— Ах, да, пальто. Споткнулся и рухнул в какую-то лужу, теперь придется чистить…
— А. Хорошо. Конечно, неприятно, — перебрал несколько слов невпопад ошарашенный работник Бурта. — Но, я хотел спросить кое-что другое. Вы не знаете, можно ли смотреть на Философский Камень? Ну, который там, в башне.
Услышав знакомое и приятное душе слово, Ш’Мяк оживился.
— Нет, что вы! Туда пройти нельзя… Нет, не то, что нельзя, правильнее сказать, что туда не пускают. Да, это будет самым подходящим выражением. Это, считайте, охраняемый Правительством объект.
— Жаль, но спасибо огромное. И мы тут вот…
Хозяин дома вновь, словно по воле внутреннего механизма, развернулся, отречено махнул рукой и начал подниматься по лестнице так, словно желая упасть и либо остаться лежать, либо поползти на четвереньках.
— Ну что? — Лолли подперла подбородок руками и наклонилась вперед, поставив локти на стол. — Прогулка накрылась медным тазом?
— Вовсе нет! — воскликнул Ромио, заряд бодрости (а также: романтизма, наивности и идиотизма) которого не падал практически никогда.
— Что-то мне подсказывает, что все опять пойдет не так.
— С чего ты взяла?
— Потому что так происходит всегда, — закончил логическую цепочку Инфион.
Цветные колбочки переливались радужкой, лениво и сонно ударяясь друг о друга с характерным звуком. Перебирали же стеклянные емкости не менее сонные и ленивые пальцы, точнее, пальцы сонного и ленивого хозяина, который никак не ожидал таких ранней посетителей в своем магазине. Притом с таким запросом, для поиска которого нужно было очень хорошо постараться. Не сказать, что ранние гости в алхимической лавке «Вкус и цвет» были редкостью — иногда, кому-то приходилось бежать за какими-то алхимическими добавками к завтраку (побочные эффекты, хоть редкие и не столь серьезные, были исключительно на их совести). У соседей по какой-то невероятной причине нужных ингредиентов (например, жидкостей-ароматизаторов) для сытного, вкусного и не очень здорового завтрака не находилось — по крайней мере, только на словах. И тогда жители ближайших домов сломя голову бежали во «Вкус и цвет», барабанили в дверь, а потом вспоминали, что им не помешала бы еще алхимическая субстанция для освежения дыхания.
Но сегодня все вышло весьма галантней — в дверь вежливо постучали несколько раз, и запрос был весьма… интересным. По крайней мере, для такого времени.
Пальцы прекратили свои ленивые движения, так и не найдя необходимой колбы.
— Я прошу прощения, — извинился хозяин магазина, еле сдерживая зевок, — среди такого разнообразия сложно найти нужный эликсир. Прошу меня простить, подождите две минуты, я посмотрю в ящиках.
Платз любезно кивнул и осмотрел шкафы с колбами, пробирками и флаконами. Все эти склянки представляли из себя что-то необычное — фигурки цветов, зверей и так далее. В общем, разнообразие было действительно огромно — только самым забавным Платз посчитал то, что создали все это далеко не здесь, а в Златногорске. По крайней мере, большую часть — была видна рука людей, которые хотели сделать деньги и подходили к работе с интересом и желанием, всегда рассматривая идею с нескольких углов и останавливаясь на том из них, который был симпатичнее всего и с точки обзора которого можно было разглядеть минимум изъянов.
