— Ой, Серебряная Грива!
— Привет, Бархатистая Шерстка! Добрый случай привел тебя!
Единорог негромко всхрапнул, ткнувшись носом в клетку.
— Он хочет их выпустить, — Корделия опустилась на колени рядом с клеткой, и феи тут же смолкли, вытаращив глаза.
— Не бойтесь! Я не сделаю вам зла!
— Это всего лишь девчонка, — чистым, тонким голосом сказала украшенная цветами.
— Ах! Малыши еще никогда не делали нам плохого! — листвяная улыбнулась Корделии. — Меня зовут Осень, а это моя сестра Лето.
Лето присела в реверансе. Она была пухленькой и розовощекой, с негасимой улыбкой на губах.
— А я — Корделия, — и девочка наклонила голову за отсутствием реверанса — она ведь уже и так стояла на коленях.
— Что за хитроумное сооружение пленило вас?
— Да это же ловушка для кроликов, — хохотнул Пак. — Ну-ну, феюшки! Это какой же надо быть растяпой, чтобы попасть в столь грубую западню?
— И каким же надо быть невежей, чтобы стоять и насмехаться над нами, вместо того, чтобы выпустить, — огрызнулась Осень. В отличие от сестрицы, она была худенькой и гибкой, с коротко стриженными каштановыми волосами.
— В нее попал заяц, — объяснила Лето. — Мы услышали, как он бьется, и взяли палки, чтобы открыть дверцу и выпустить его.
— Доброе дело, — продолжал ухмыляться Пак. — Так это он запер вас в благодарность?
— Ну, почти, — созналась Осень. — Мы держали дверцу, а ушастый выскочил наружу. Только когда он выскакивал, он толкнул меня задней лапой и сбил с ног. А сестра не смогла удержать дверцу одна.
— Да, дверца тут же обрушилась на меня, — вздохнула Лето, — и мы оказались взаперти.
— А что это за ловушка такая, что может удержать фею? — удивилась Корделия.
— Ловушка из Хладного Железа, — фыркнул Пак. — Ну и раззявы же вы, — попасть в такую примитивную клетку!
— А ты — нахал и грубиян, стоишь и издеваешься! — Осень уперла руки в боки и испепелила Пака сердитым взглядом.
— В самом деле, Пак, — Корделия укоризненно посмотрела на воспитателя. — С твоей стороны нехорошо посмеиваться над попавшими в беду! Или тебе все равно, что они чувствуют?
— Конечно, все равно! А ты и в самом деле веришь, что они обижаются?
— Конечно, обижаются! Недобрые слова слишком часто ранят!
— Только не этих растяп. Да ты спроси!
Корделия вопросительно взглянула на фею Осень.
Та нехотя, медленно улыбнулась.
— Не могу возразить. Его насмешки не трогают меня.
— Меня тоже, — добавила ее сестра, — пока я способна съязвить в ответ.
— Ну просто дети, — провозгласила Корделия со всей высоты своего десятилетнего существования на этом свете.
— И так же беззаботно обращаются со временем, как взрослые, — Джефри беспокойно огляделся по сторонам. — Кто бы ни ставил эту ловушку, он скоро может вернуться. Не пора ли выпустить их на волю?
— Да, не медля, — Корделия завозилась с замком. — А как это открывается?
— Очень просто, — фыркнул Грегори. Он наклонился, нажал защелку и отворил дверцу. Феи вылетели наружу и закружились на тонких, прозрачных стрекозиных крыльях, заливаясь смехом от радости.
— Свобода! Свобода! О благословенный воздух!
— О проклятое Хладное Железо, — Пак мрачно покосился на ловушку. — Это что ж такое, эльф? Или у местных жителей так повелось, ставить где ни попадя железные ловушки?
— Не думаю, а то Волшебный Народец не дал бы им жить спокойно, — Келли стал рядом, с отвращением глядя на клетку. — Здешние охотники ставят деревянные клетки, когда хотят взять добычу живьем, или силки, которые убивают мгновенно.
— Значит, в этих лесах появился новый птицелов, — угрюмо пробормотал Пак. — Или же старые научились новым приемам.
Он повернулся к Лето с Осенью.
— Будьте осторожны, феи, несомненно, кое-кто нынче наставляет людей забыть о Волшебном Народце, как о чистой выдумке и бреднях.
— И забыть о том, что животные тоже могут страдать, — добавил Келли. — Берегитесь, в этом лесу может оказаться еще не одна клетка из Холодного Железа.
— Если так, они мигом окажутся глубоко под землей, — пообещала Осень.
— Не бойтесь — мы разнесем эти вести, — кивнула Лето. — И спасибо вам, смертные.
Она еще раз присела перед Джефри с Корделией.
— Мы перед вами в долгу.
Корделия обменялась с Джефри торжествующими взглядами. Еще бы, феи перед ними в долгу!
— Если вам понадобится помощь, — добавила Осень, — лишь позовите нас — и в каком бы уголке Грамария вы ни оказались, сыновья и дочери Волшебного Народца придут вам на помощь.
— Это еще не значит, что их помощи хватит, — пронзительно сверкнул глазами Пак. — Так что не стоит совать голову в пекло.
— Нет, нет, мы не будем, — пообещала Корделия, сделав большие глаза.
Пак промолчал, сурово посмотрев на Джефри.
Джефри попытался ответить таким же взглядом, затем отвел глаза:
— Да ладно, как скажешь, Пак! Я тоже не буду совать голову в пекло!
— Вот и хорошо, — удовлетворенно кивнул Пак. Он снова повернулся к Лето и Осени.
— Мы отыщем их. Кое-кто из смертных хочет натыкать Холодного Железа во владениях эльфов. И мы не потерпим этого, нет. Мы найдем их и поучим уму-разуму. Ну, пойдем, дети! — и Пак шагнул в тень деревьев.
Дети с огромным удивлением посмотрели на его гордо выпрямленную, решительную спину. Затем Джефри жизнерадостно устремился следом.
Магнус посмотрел на Грегори, улыбнулся и подсадил младшего перед собой в седло. Грегори взвизгнул от радости и замолотил пятками по бокам Фесса. Огромный черный конь тихонько вздохнул.
Вслед за остальными тронулась и Корделия, верхом на единороге, негромко напевая: «Мы поедем, мы помчимся...»
Глава седьмая
Джефри то и дело сердито оборачивался на Корделию, покачивавшуюся в седле, верхом на единороге, и негромко напевавшую, сплетая веночек. Рядом с ней летели и без удержу болтали две феи. Магнус не сводил глаз с Джефри, замечая, что средний братец становится все мрачнее и мрачнее. Наконец старший не выдержал и окликнул Пака.
— Мы уже несколько часов на ногах, Робин. Я проголодался.
Джефри дернул головой.
— Верно! Поесть бы сейчас как следует, добрый Пак! Я с превеликим удовольствием поищу, чего бы покушать! Давайте остановимся и поужинаем!
Фесс задрал голову и определил время по звездам.
— Действительно, скоро взойдет солнце. Остановимся передохнуть, а вы заодно поищите вокруг съедобное.
