Шеф Макгиннис покачал головой.
– Невероятно. Впрочем, что я удивляюсь? Конечно, тебе всё известно. Так почему ты сюда пришла? Только честно.
– Чтобы поговорить с вами, офицером Рэйни и Ральфом Холманом. Честно.
– Что ж, со мной ты поговорила. Один из трёх – не так уж плохо. И хватит с тебя. Извини, к офицеру Рэйни тебе нельзя, к Холману тем более.
– Почему «тем более»?
– Разговор окончен, Нэнси. Идём, я выведу тебя обратно на улицу.
Он положил руку мне на спину и ласково подтолкнул к выходу из переулка. Только я решила не сдаваться.
И поэтому спросила:
– Скажите хотя бы, это вы наняли офицера Рэйни? Он из полицейского департамента Ривер-Хайтс? Или его нанял банк? Или организаторы гонки?
– Он из частной фирмы, и его нанял совет директоров «Щедрых колёс».
– Миссис Махоуни в нём состоит. И мой папа тоже.
– Всё верно.
Шеф Макгиннис ненавязчиво подталкивал меня вперёд, так что выбора у меня не оставалось – либо идти прочь от банка, либо упереться в кирпичную стену. Я чувствовала себя овечкой, которую ведёт в загон овчарка.
– Если не ошибаюсь, Ральф Холман – финансовый директор «Щедрых колёс», – сказала я. – Разумно, он ведь банкир. Он отвечал за пожертвования и их сохранность. Что мистер Холман сказал о краже?
– Пока мало что, но я надеюсь, это скоро изменится.
– То есть вы его подозреваете?
– Это конфиденциальная информация, – важно ответил Макгиннис. Порой мне казалось, что он пересмотрел старых фильмов о полицейских и грабителях.
– Полагаю, офицера Рэйни вы тоже допросили, раз он не справился со своими обязанностями?
– Разумеется.
– Он упоминал подозрительного типа в красных шортах? Того, которого пришлось отгонять от сейфа перед началом гонки. Он ещё был на горном велосипеде.
– Не помню.
Нет, как же порой бывает сложно разговаривать с шефом Макгиннисом! У нас с ним всегда был разный подход к расследованиям. Если бы я допрашивала полицейского, который охранял сейф с деньгами, то запомнила бы каждое его слово.
– Я решила, что он один из участников, потому что на нём были велосипедные шорты.
– Ты меня поправь, если я ошибаюсь – а ты наверняка меня поправишь, – но сегодня утром у сцены была целая толпа в велосипедных шортах и с велосипедами.
– Да, но у него велосипед был горный, и я раньше никогда не видела этого человека.
– Многие приехали на гонку из других городов. К тому же, вопреки распространённому мнению, всех ты не знаешь, Нэнси. – Тут шеф Макгиннис впервые за нашу короткую беседу искренне улыбнулся.
Мы уже почти вышли из переулка, когда за нашими спинами раздались голоса. Я обернулась и увидела двух полицейских в штатском, которые вывели Ральфа Холмана из банка и направились к чёрному автомобилю.
– Он в наручниках! – прошептала я. – Мистер Холман в наручниках!
– Да-да, – ответил шеф Макгиннис. – А теперь шагай отсюда и никому ни слова, поняла? Если новости разойдутся, я сразу пойму, кто распустил слухи, и ты больше не получишь от меня ни крупицы информации о каких-либо делах. Никогда в жизни! Честное слово. Я не шучу.
– Мистера Холмана арестуют за кражу? Пожалуйста, скажите!
– Нэнси, ты и так знаешь больше положенного. Сделай услугу нам обоим. Давай закончим наш разговор и останемся друзьями.
Мы вышли на улицу, и шеф Макгиннис повернул обратно, но я не удержалась от того, чтобы задать последний вопрос.
– Вы же перегородили дороги и поставили полицейских везде, где можно спустить лодку на воду? – крикнула я ему вслед.
Он ничего не ответил и не обернулся, но кивнул и показал большой палец, а затем поспешил к чёрной машине.
И они уехали – двое служащих в гражданском, шеф Макгиннис и Ральф Холман.
Я вернулась к линии старта, которая одновременно служила и финишной прямой. Там не нашлось ничего интересного. Наверное, если на земле и валялись какие-то улики, детективы их уже подобрали.
Я проиграла в памяти сцену с мистером Холманом, офицером Рэйни и незнакомым велосипедистом, подошла к дереву, у которого впервые увидела мистера Красные Шорты. Там я присела на корточки и прочесала густую траву и сорняки. На земле остался аккуратный отпечаток шины горного велосипеда. Дюймов шесть длиной. Именно здесь Красные Шорты прислонил велосипед к стволу.
Я вытащила из рюкзака карманный ножик и обвела след от шины. Потом осмотрелась и заметила на тротуаре картонную рекламу гонки.
С её помощью я аккуратно выкопала след и поспешила обратно в папину контору на Хайлэнд-бульваре. Там я положила отпечаток на его письменный стол и сфотографировала на полароид, который хранился в комоде за столом.
Убедившись, что снимок получился чётким, я спрятала его в рюкзак, а кусок земли положила в полиэтиленовый пакет и убрала в холодильник, сверху прикрепив бумажку с надписью: «НЕ ТРОГАТЬ. Нэнси».
А затем стала думать, как быть дальше.
Я хотела поговорить с офицером Рэйни. Спросить его про мистера Красные Шорты. И заодно про Ральфа Холмана. Было уже без двадцати семь, и я страшно устала. А ведь ещё обещала позвонить друзьям во время ужина! Нет, пожалуй, лучше обмозговать всё за стаканом горячего латте.
Я заперла контору и поехала на велосипеде во «Вкусные истории Сюзи» – книжное кафе на Ривер-стрит, одно из моих самых любимых местечек. Там продавали отличные книги, как старые, так и новые, и вкусно кормили. Я припарковала велосипед у входа и вошла.
– Нэнси, привет! Добро пожаловать! – окликнула меня хозяйка кафе, Сюзи Лин. – Погоди секунду.
Я взглянула на большую пробковую доску на стене, заклеенную предложениями работы и другой рекламой.
– Мне казалось, ты участвуешь в гонке, – заметила Сюзи, подходя ко мне. – Почему ты в городе?
– У меня перерыв. Сейчас от нашей команды едет Бесс.
Я не хотела никому рассказывать про расследование, даже Сюзи.
– Бесс? Что ж, хорошо… а зачем тебе перерыв? Что-то случилось?
– Да ничего особенного. Просто не хватает ваших вкусных кексиков перед заездом.
– Сегодня я испекла с яблоками и орехами. – Сюзи показала на меловую доску рядом с кассой, на которой крупными чёткими буквами красовалось меню дня. Кексы она готовила восхитительные.
– Так что, возьмёшь?
– М-м… Ну хотя бы один кексик. И латте.
– Кекс подогреть?
– Конечно.
– Присаживайся, я сейчас подойду.
Я осмотрелась. У полок расхаживали задумчивые книголюбы. Почти все столики пустовали – никто из субботних завсегдатаев ещё не пришёл.
