– Завтра мы поищем их, – пообещала Нэнси.
Когда подруги помогали Бесс выйти из салона, миссис Кройц воскликнула:
– Что-то произошло? Что с твоим лбом?
– Небольшая авария, – ответила Нэнси. – Мой кабриолет наехал на шлакоблоки, разбросанные по дороге. Я не успела затормозить.
И она рассказала матери Мэнды о случившемся, однако не упомянула о записке и подозрениях в отношении Хоелта.
Когда все вошли в дом, Джордж спросила:
– У вас найдется какое-нибудь средство, чтобы помочь Бесс? Она сильно ударилась головой.
– Да, у меня есть домашнее средство, – ответила миссис Кройц. – Сейчас я возьму «Габраух Бух» и поднимусь наверх. Пусть Бесс ждет меня в постели.
Вскоре мать Мэнды появилась в спальне девушек с книгой, лекарственным снадобьем и тканевой салфеткой. Смочив салфетку в снадобье, миссис Кройц положила ее на лоб Бесс и открыла «Габраух Бух».
Тихим, монотонным голосом она начала читать заклинания на пенсильванском голландском, не переставая нежно поглаживать голову и руки Бесс. Нэнси и Джордж внимательно наблюдали за ней.
Когда с заклинаниями было покончено, миссис Кройц закрыла глаза и стала читать молитвы. Наконец ее мерный шепот успокоил Бесс, и та задремала.
– Теперь ей станет лучше, – сказала миссис Кройц. – Пойдемте вниз.
Все спустились в кухню, и там настроение матери Мэнды заметно изменилось. Улыбаясь, она спросила Нэнси и Джордж, хотят ли они помочь ей приготовить ужин.
– Сегодня будут лунные пироги, – добавила она.
– Держу пари, у них будет неземной вкус! – смеясь, отреагировала Джордж.
– Хорошая шутка, – заметила миссис Кройц. – Как я поняла, вы никогда их не пробовали. Ну вот мы и приготовим их вместе.
Она посыпала мукой стол, раскатала тесто, а затем попросила Нэнси и Джордж разделить его на десять одинаковых порций и раскатать лепешки. Когда все было сделано, миссис Кройц отправила Джордж во двор, в небольшую каменную постройку, где в холоде хранились разные продукты – молоко, сливки, сыры и мясо.
– Принеси оттуда телятину. Она лежит на верхней полке у задней стены, – сказала миссис Кройц.
Когда Джордж вернулась с мясом, миссис Кройц отрезала от него щедрый кусок, мелко порубила старинным резаком в деревянной миске, обжарила на сковороде в масле со сливками, солью, перцем и приправами и передала начинку девушкам, велев разложить ее на раскатанные лепешки теста.
– Сложите лепешки пополам и плотно соедините края, – проинструктировала она помощниц.
– Похожи на полумесяцы! – воскликнула Джордж.
Миссис Кройц смазала пироги маслом.
– Теперь можно ставить в печь, – сказала она и добавила: – Муж любит такие пироги. Кстати, не упоминайте при нем о Мэнде, пока сам о ней не заговорит.
Прошло чуть меньше часа, и к ним спустилась Бесс.
– Мм… Чем это здесь так вкусно пахнет? – спросила она. – Я чувствую себя намного лучше.
Джордж рассмеялась:
– О, если Бесс проголодалась, значит, она точно вернулась к нормальной жизни.
Во время ужина мистер Кройц ни словом не обмолвился о дочери. Нэнси, Бесс и Джордж тоже о ней не заговаривали. Однако, когда помыли посуду, он отозвал Нэнси в сторону и спросил о Мэнде. Нэнси подробно рассказала обо всем, что ей удалось узнать, и добавила:
– Мистер Кройц, я думаю, вам нужно заявить в полицию. Тогда вам легче будет найти Мэнду.
– Нет! – сердито воскликнул мистер Кройц. – Амиши никогда не обращаются в полицию. Мы разбираемся в своих семейных делах без помощи посторонних. Я позволил вам заняться поисками моей дочери. Но больше никто не смеет вмешиваться в это дело. Никто, кроме вас троих.
После этого фермер спросил у Нэнси, что еще у них с подругами произошло за день. Когда Нэнси рассказала об аварии и записке, найденной в шлакоблоках, мистер Кройц воскликнул:
– Du bin en hex maydel!
[1]
– Нет! – возразила Нэнси, опешив. – Я не колдунья!
Как ни пыталась Нэнси переубедить мистера и миссис Кройц в том, что она не колдунья, они не хотели ее даже слушать. Вмиг переменившись к девушкам, они стали холодны и неприветливы и, коротко попрощавшись, вскоре отправились наверх, спать.
Нэнси, Джордж и Бесс в замешательстве остались одни. Они были смущены и расстроены переменой, произошедшей с супругами Кройц.
– Что ж, – шепотом сказала Бесс, – утром нам придется уехать.
– Это, конечно, странно, – согласилась Джордж. – Но я не могу поверить, что они приняли тебя за ведьму, Нэнси!
Та все еще выглядела ошарашенной.
– Но почему Кройцы так подумали обо мне? Может, есть что-то, о чем они нам не рассказали?
Глава седьмая
Украденная лошадь
Внезапная перемена Крейцев так сильно расстроила подруг, что они практически не спали ночь. Странным было то, что еще накануне фермер уверенно говорил, что не верит в колдовство и проклятья, но, когда Нэнси показала записку про ведьм, назвал ее колдуньей, признав тем самым, что верит в колдовство!
«Если люди в округе станут меня бояться, это осложнит поиски», – думала Нэнси и все же не собиралась отказываться от расследования.
В отличие от нее, Бесс, чувствительная от природы, не желала оставаться там, где ей не доверяют, и хотела побыстрее покинуть эти места, понимая, что дальнейшее пребывание здесь будет связано с большими трудностями.
«Я постараюсь уговорить Нэнси уехать отсюда», – решила она.
Что касается Джордж, то она была невероятно зла на Кройцев. Нэнси столько сил потратила на то, чтобы найти их сбежавшую дочь! А они так повели себя! Ужасно. Просто ужасно.
Едва наступило утро, подруги собрали вещи и спустились вниз. Мистер и миссис Кройц завтракали в кухне, но, увидев девушек, только кивнули им и даже не пригласили к столу.
– Мы уходим, – сказала Нэнси. – Сожалею, что вы поверили слухам насчет нас, хотя говорили, что не верите в колдовство. Подозреваю, за всем этим стоит Роджер Хоелт. Но его скоро поймают. И как только это произойдет, с меня снимутся все подозрения.
Нэнси надеялась, что ее речь убедит родителей Мэнды, однако они остались безучастны к ее словам – просто кивнули в ответ и даже не встали проводить гостей и не попрощались.
Тем не менее девушки поблагодарили мистера и миссис Кройц за гостеприимство и вышли через кухонную дверь к машине.
Молча они расселись по местам и тут же уехали.
– Никогда в жизни со мной так никто не обходился! – с возмущением говорила Джордж.
– Может, нам стоит быть к ним чуть снисходительнее, – примирительно сказала Нэнси. – Может, все намного сложнее, чем мы представляем. Но я в любом случае выясню. Я выясню, что все это значит.
