– Можете задать ей три вопроса, – быстро проговорил святой отец. – И не тяните, надолго моих сил не хватит.
– У тебя есть вражда с моей семьей или с теми, кто жил в особняке до нас? – тут же спросил Акаги Огава.
– Нет, – тут же ответил призрак.
– Что ты делала в особняке?
– Пряталась от доктора.
С третьим вопросом возникла заминка. Джеймс шепнул что-то главе семьи Огава, тот согласно кивнул и спросил:
– Кто такой этот доктор?
– Он…
Из глаз и рта Селены вдруг пошла кровь, и она вновь задергалась всем телом, словно теперь пыталась убиться о невидимую стену. Если бы призрак мог так просто убиться, конечно. А самое ужасное, кто кровь пошла и из глаз святого отца!
– Заканчиваем! – скомандовал он.
Священники усилили молитву, и в тот же момент окружающее призрака поле резко начало сжиматься. Очень быстро оно сжалось настолько, что коснулось ее тела. Но вместо боли или нанесения какого-то урона в местах соприкосновения с телом Селены там неожиданно начала восстанавливаться кожа. Сначала на руках, потом на ногах, от макушки головы, ниже по лицу и к плечам. И вот перед нами предстала девушка удивительной красоты. На фото из психбольницы она смотрелась совершенно иначе, очевидно, ее снимали не в самые лучшие времена. Сейчас же девушка выглядела так, словно только вышла от хорошего визажиста.
– Что со мной? – удивилась она, рассматривая свои руки.
– Мы вернули тебе истинный облик, – пояснил святой отец Илий, вытирая платком кровь с щеки. – Потому что уходить из этого мира ты должна в том виде, в каком тебя замыслил Творец.
Он подал знак священникам, те воздели руки к потолку, и между ними сформировалось что-то вроде огромной световой печати. А затем призрака поглотил свет, и он исчез в яркой вспышке.
Джеймс украдкой зевнул:
– Ну вот и все.
Возможно, он видел это действо не в первый раз и привык, а вот я еще некоторое время сидел, тупо пялясь перед собой. Судя по тишине, семейство Огава и Ника тоже были под впечатлением от всего произошедшего.
– Что случилось? – наконец спросил Акаги святого отца. – Почему она не ответила на третий вопрос?
– Очевидно, кто-то ей помешал, – устало ответил святой отец. – Девочке покровительствовало темное существо, я ощутил лишь краем сознания его силу, и если бы не святость этого места и помощь братьев, то умер бы мгновенно.
Все это бородатый священник сказал без особых эмоций, даже кровь с лица он стер с таким видом, словно его глаза кровоточат стабильно раз в месяц и дело это в общем-то привычное.
– Что ж, по крайней мере, она подтвердила мою догадку, ваш дом был выбран случайно, – сказал Джеймс, вставая со скамьи. – Полный отчет я предоставлю завтра, просто на всякий случай. Но, думаю, за дом вы можете больше не переживать.
– Думаю, да, – согласился Акаги Огава. – Насколько вообще можно быть в чем-то уверенным с призраками. А что насчет этого доктора?
Джеймс пожал плечами:
– Не моя проблема. Интуиция подсказывает, что корни этой истории уходят в Берлин, там есть своими медиумы, тот же Виктор Сапрыкин, пусть сами разбираются.
– Я передам информацию в берлинское отделение, – послушав медиума, сказал святой отец. – Если там появилось такое опасное и сильное существо, то этим стоит заняться церкви.
Семейство Огава распрощалось с нами и со священником. Перед отъездом Харука подошла ко мне и очень подозрительно сообщила, что грязным призрак называл только меня, и это наводит на странные мысли. Не знаю уж, какие там мысли появились в ее миленькой головке, но тролль из маленькой девочки подрастал знатный.
Джеймс еще некоторое время обсуждал со святым отцом какие-то свои вопросы, а мы с Никой терпеливо ждали его, чтобы договориться о насущных делах.
– Ну что ж, мы проделали неплохую работу, – похвалил нас и себя любимого Джеймс. – Теперь как следует выспимся и займемся вашим призраком.
Тут я даже спорить не стал. Спать хотелось жутко, и, если сегодня за окном моей комнаты в гостинице вновь появится призрак девушки, мне будет даже лень шторы закрывать. Просто уткнусь лицом в подушку и усну.
Мы погрузились в машину медиума и, пока он вез нас в отель, обговорили дальнейшие планы.
– Заезжайте завтра после двенадцати ко мне в офис, подпишем договор, – механически сказал Джеймс. – И поедем искать тело.
– Договор? – удивился я. – Я думал, вы просто поможете нам разобраться с нашим призраком.
– Помогу, конечно, – согласился медиум. – Но у меня есть правило: любая работа выполняется только после подписания всех документов.
– Да мы вам и так доверяем, – заверила его Ника.
– При чем здесь доверие? Хороший бизнес строится не на доверии, а на грамотно составленных договорах.
Ника нахмурилась:
– И с друзьями?
– Особенно с друзьями. И будем реалистами, мы знакомы два дня, какие там друзья? К тому же я все гонорары провожу официально, с оплатой налогов, без договора никак нельзя.
Вот тут мы с сестрой поднапряглись.
– Вы же говорили, что мы поможем вам разобраться с полтергейстом и тогда вы поможете нам! – возмутился я. – Мы жизнью рисковали!
– Все так и есть, – согласился Джеймс. – Теперь я свободен и готов заняться вашим делом. Но я разве произносил слово «бесплатно»?
Хм, вроде бы он такого не говорил. Даже сейчас это слово далось ему будто с трудом.
Тут уже начала злиться даже Ника:
– Я надеюсь, вы хотя бы скидку нам сделаете?
– Какая скидка? – ужаснулся Джеймс. – Скажите спасибо, что я цену не увеличиваю. Я на этом заказе потратил все свои запасы гофу, теперь внеурочно работать придется.
– Хм… совсем все гофу потратили? – огорчился я. – Я надеялся попросить хотя бы один для защиты, на всякий случай.
– Сегодня уже не получится, а завтра могу сделать пару штук, – немного подумав, кивнул Джеймс. – Но только в личное пользование, потому что гофу содержат мою кровь, и с определенными навыками с их помощью можно нанести мне очень серьезный урон. Разумеется, я продам вам их по рыночной цене.
– Вы на самолет, что ли, копите?! – возмутился я. – Зачем вам столько денег?
– Да есть у меня самолет, – отмахнулся медиум. – И вертолет. И яхта. Знаешь, парень, существует замечательный принцип: если ты умеешь делать что-то хорошо, никогда не делай это задешево.
– Меня зовут Роман, – хмуро напомнил я.
Но, похоже, медиум принципиально отказывался запоминать мое имя или просто откровенно издевался. Остаток пути мы проехали молча. Ни я, ни Ника не имели никакого желания общаться с этим жадным гадом.
