Накинув сверху плащ, выбралась из кареты. Мужчины уже заканчивали последние приготовления, собираясь в дорогу.
- Что ж Вы, барышня, по росе-то ножки промочите!
Посетовал Касьян, а мне вдруг вспомнилось, как совсем недавно я босой шла по заплёванному полу таверны.
- Ничего, Касьян, я осмотрюсь немного. Сейчас, я недолго.
Видимо мои спутники уже привыкли к моим чудачествам, они спокойно продолжили заниматься своими делами. А я внимательно присмотрелась к обозу.
Там тоже готовились в дорогу. Но большая часть телег так и осталась незапряжённой, люди продолжали спать, или просто, молча, наблюдали, как собираются в дорогу их товарищи.
Увидев меня, навстречу поспешил Михайло.
- Доброго утра, госпожа баронесса.
- Просто, Каталина. Доброго утра, - ответила я.
Михайло встал рядом со мной, как и я, глядя на обоз.
- Многие не спали до полночи, обдумывая Ваше предложение, госпожа Каталина.
Я повернулась к нему, глядя прямо в лицо.
- И?
- Двадцать три семьи решили принять Ваше приглашение, и отправится с Вами в поместье.
Ух, ты! На такую удачу я даже не рассчитывала!
- Многих впечатлило, как самоотверженно Вы кинулись спасать незнакомого Вам деревенского мальчика. Люди решили, что с такой хозяйкой они не пропадут.
- А вы, Михайло? Что решили вы?
- Я тоже решил принять Ваше предложение, если Вы готовы нанять меня и моего сына в качестве вашей охраны.
- Я, Каталина Снежная, нанимаю вас, Михайло, начальником охраны моего поместья.
Я торжественно произнесла эти слова, протягивая руку, чтобы скрепить наш договор. Михайло осторожно пожал мою ладошку своей крепкой рукой.
- С нами в город отправляются ещё пять семей. Двое из них направляются в город к своим родственникам, остальные решили все-таки попытать счастья в городе.
- А хватит ли провианта до вечера у оставшихся? - заволновалась я.
- Вижу, я в Вас не ошибся, госпожа Каталина. Вы, действительно, хозяйка, по-настоящему переживающая за своих людей.
- А как там мальчик, которого мы вчера спасли?
- Вы спасли, - поправил меня Михайло. - С ним все будет хорошо.
- Я хочу увидеть его перед отъездом. Вы меня проводите?
Я бегом вернулась назад, к карете, вытаскивая из-под сиденья корзину с булками. Тяжёлая!
Михайло сразу же отобрал у меня из рук корзину, глядя на меня с укором, что не позвала его, а тащила сама.
Мы тихонько шли мимо спящих людей. Многие, увидев меня, кланялись, я кивала в ответ. Телега Сашко нашлась ближе к середине обоза. Он делил её ещё с двумя семьями, поэтому на телеге спали дети, а взрослые расположились прямо на земле, расстелив овчинные шкуры, или старые шерстяные одеяла.
Прокопя сладко посапывал, свернувшись калачиком. Я провела рукой по длинным светлым волосикам. Мальчик улыбнулся во сне, словно ему снилось что-то очень хорошее.
- Госпожа баронесса! - Сашко, а следом и его жена, вскочили кланяясь.
- Тихо, не разбудите, пусть поспят.
Я приложила к губам палец, призывая к тишине.
- Вот, пришла глянуть, как тут мой крестник себя чувствует.
Я улыбнулась. Теперь я чувствовала ответственность за судьбу спасённого мной мальчика, словно, действительно, стала его крёстной.
Сашко и Глафира переглянулись между собой, и снова согнулись в поклоне. Ладно, если уж им так нравится кланяться, пусть.
- Вот, здесь гостинчик для Прокопа, а остальное раздайте тем, у кого припасы закончились. Ждите нас к вечеру.
Когда мы с Михайло вернулись к нашей карете, там нас уже дожидался Григорий, удерживая двух коней. Рядом тёрся Светослав. Чувствую, эти двое подружатся.
Всадники возглавили нашу колонну, следом за ними пристроился Касьян с нашей каретой, а за нашей телегой пристроились ещё две, которые решили попытать счастья в городе.
В город мы добрались примерно за час, и пристроились в хвост таким же, как и мы, стаждущим попасть внутрь. И вот тут оказалось, чтобы попасть внутрь, нужно заплатить пошлину, что оказалось для меня полной неожиданностью. Причем, пешие могли проходить в ворота совершенно бесплатно, плата бралась только со всадников, повозок и телег. Вот, такой вот транспортный налог!
Я достала из сумки бронзовую монету и передала её Михайло. Если он у меня начальник охраны, пусть сам разруливает, он в этом получше всех нас разбирается, если последние несколько месяцев занимался сопровождением обозов.
Пока Михайло беседовал со стражниками, с телег, ехавших позади нас, спрыгнули несколько человек и, взвалив на плечи узлы и котомки, спокойно направились в город через свободные ворота. Хозяева телег возмущённо кричали им в след, но те не оборачиваясь, уже скрылись за поворотом.
Проводив их взглядом, только порадовалась, что эти люди не остались с теми, кто решил отправиться со мной в поместье. Теперь хозяевам телег придется самим платить за свой транспорт, а в складчину это было бы намного экономнее.
Пока размышляла над превратностями жизни, вернулся Михайло. Он принёс мне сдачу, горсть мелких монет.
- Оставьте у себя, не бегать же вам ко мне за каждой монетой. Думаю, в городе они ещё не раз вам понадобятся.
Михайло коротко кивнул.
- Комната на постоялом дворе нам не нужна, но лошадей и повозки нужно где-то пристроить. Один из стражников за небольшую плату дал мне адрес свояка, который, по счастливому стечению обстоятельств, проживает совсем недалеко от площади, где проходит ярмарка. Так вот, его свояк, опять же, за небольшую плату пустит нас на своё подворье.
Мы понимающе переглянулись с Михайло, я, соглашаясь, кивнула. Действительно, очень удачно, если подворье «свояка» находится поблизости от рынка.
Михайло, вскочив на коня, первым направился к воротам.
Свояк стражника, стоящего на воротах, принял нас как дорогих гостей, сопроводив во двор, битком набитый повозками и телегами. Мы устроились совсем недалеко от ворот, что тоже очень удобно.
Ярмарочный базар оказался, действительно, совсем рядом, на соседней улице. Даже сюда доносился многоголосый гомон - несмотря на раннее утро, торговля уже шла полным ходом.
Хозяин подворья посоветовал нам направлять покупки сразу на его адрес. Его, мол, на рынке хорошо знают.
- Батько Микентий меня кличут!
Оставив батько Микентию аванс за сохранность наших вещей, мы двинулись на шум.
Рынок начался внезапно, стоило нам только повернуть за угол, и встретил шумом, яркостью красок, незнакомыми запахами. На прилавках, лотках, на телегах, а иногда прямо на земле были разложены, расставлены товары, от которых с непривычки рябило в глазах.
