Тем не менее мое непонимание происходящего оказалось сильнее его слов, и я резко сел. После чего медленно и по слогам спросил:
– Что?! Вы?! Вдвоем?! Собрались?! Делать?!
– Ляг и послушай, – сказал Саймон, беря в руки странного вида ножницы и начиная давить мне на грудь.
– Я могу и сам справиться с ожогом, – ответил я. – Мне не очень-то и нужна помощь целителей. Я думаю, что если сразу не сдох, то все нормально. Организм справится.
– А мне глава клана сказал, чтобы все были здоровы к окончанию карантина, – сказал Саймон. – Ляг, и я все тебе расскажу… Обещаю.
Я, пристально посмотрев в глаза мужчине, сформировал «доспех духа» и лег. Так они точно защиту не пробьют, так что можно и послушать.
– У тебя ожог примерно на пять процентов тела, – начал было Саймон, но, упершись ладонью в «доспех» на секунду замер, а потом, усмехнувшись, продолжил рассказ: – Это страшный ожог. Достаточно опасный для любого, кто его получит. И у тебя же проблема немного больше. Ожог третьей степени с формированием некротической ткани. Судя по тому, что я вижу, мышцы если и задеты, то очень немного… Только это… и твоя природная регенерация позволили тебе не сдохнуть, как ты сам сказал.
– С чего бы я должен был заболеть? – немного кривовато спросил я.
– Столь глубокие повреждения кожи воздействуют не только на мышцы. Согласно тем знаниям, которые я получил при учебе в университете, у тебя уже должны были отказать почки, опуститься температура. Ведь кожа – это орган, который ты повредил, и твое здоровье зависит от ее целостности. К тому же ты должен был уже давно выть от боли и просить тебя убить. Только вот странно… что этого не произошло, – сказал Генри.
– Ну вот, я и говорю, что сам справлюсь, – ответил я.
– Такие ожоги сами не проходят, – отрицательно покачал головой Генри, а потом посмотрел на меня. – У обычных людей, по крайней мере…
– И тем не менее, – поднял руку с ножницами Саймон. – Если не убрать самые проблемные вопросы, то, возможно, ты будешь очень долго восстанавливаться после болезни. А то и просто свалишься, едва выйдешь от нас.
– И что вы собрались делать? – уточнил я.
– Ничего особо сложного или опасного мы делать не будем, – сказал Генри. – Мы начнем удалять некротическую ткань и заживлять раны.
– То есть? – не понял я.
– Генри учился в медицинском два года, он по образованию медбрат, – сказал Саймон. – Бахиром он не владеет, но им владею я. Он же режет и удаляет, я заживляю.
– Не проще ли было бы меня без сознания оставить? – уточнил я для проформы, до сих пор не понимая, разрешу ли я им себя резать. Данное лечение казалось мне довольно странным способом самоубийства.
– Я бы мог тебя усыпить полностью и контролировать твой сон. И даже я бы мог отключить тебя, чтобы ты не чувствовал вообще ничего, вот только во время операции у тебя из-за моего слабого контроля может отказать анестезия, и ты умрешь от болевого шока. Да и расход энергии на поддержание сна и анестезии для всего тела просто огромный. Мы так ничего толком не сможем сделать. Да еще можно резать на живую…
Я ментально прощупал их и в отголосках их эмоций почувствовал спокойствие и сосредоточение. Со вздохом снял «доспех духа» и приготовился следить за ними ментально. И если вдруг мужчины захотят сделать мне что-нибудь плохое, я это почувствую.
Как я ни боялся, что в первый раз, что во второй и третий раз, все прошло успешно. У меня осталась только небольшая часть ожога, с которой и Саймон и Генри справятся достаточно быстро. Весь остальной ожог, с которого сняли кожу, теперь выглядел большим темно-бордовым пятном, в котором была сетка из мелких былых прожилок. Выглядело это довольно странно, но не мне жаловаться. У меня изрядно прибавилось аппетита, дышать стало легче, до этого у меня словно груз лежал на плечах, а сейчас его словно и не бывало. Даже тяжесть подавителя я чувствовал уже не так сильно, как вначале.
Для проверки использовал «электрические кулаки», светились они хорошо. Техника наполнилась силой, и теперь, я думаю, Бритва со своими отморозками пять раз подумают, прежде чем связаться со мной.
Как ни странно, за время, проведенное здесь, я видел около десятка драк с использованием бахира, и это выглядело в большей части достаточно посредственно. Техники применялись начальные, зато с использованием подручных средств. Кирки, кувалды и ломы, а также различного рода ножи были спутниками почти любой драки. У всех них был знакомый желтоватый оттенок. Я долго думал, что это, пока не осознал, что это медь. Я понял, что все предметы быта и оружия сделаны из меди.
Драки были слабо техничны, и пусть некоторые драчуны были достаточно сильны, чтобы в итоге победить, но тем не менее они мне не соперники. Драка для остальных была чем-то вроде развлечения. Дела тут же прекращались, и все принимались смотреть, кто, кого и как бьет, не стесняясь громко оценивать боевые качества бьющихся и радостно улюкая победителю.
Только один раз на моих глазах драка была прервана. В тот раз, когда один из участников групповой драки налетел на человека, очень похожего на того охранника, который сопровождал Бритву. Лысый здоровяк несколькими мощными ударами сбил ближайших к нему драчунов на землю.
А в троицу, стоящую перед ним и все еще продолжающую сражаться, бросил средних размеров огненный шар. Шар, ударившись о землю рядом с бьющимися, произвел такой взрыв, что раскидал троицу на несколько шагов друг от друга. Один остался лежать, двое встали и предпочли ретироваться. И это при том при всем, что один из убежавших, как и двое лежащих без сознания, были лысыми словно колено.
То есть лысые же принадлежали к банде Бритвы, как и тот, который прервал драку, и мне было не понятно, почему свой бьет своих.
Ответ на мучивший меняя вопрос дал Саймон. Оказывается, у младших есть деления на несколько каст и свои правила поведения. Так что, по его мнению, ничего страшного не произошло.
Я кивнул, принимая во внимание новые открывшиеся факты. Тогда же я открыл для себя еще один интересный момент. Те, кто дрался и получил травмы, не всегда приходят к Саймону или, точнее, никогда, если травмы меньшей тяжести. Оказывается, он обучил своим техникам всех, кого только смог, для того, чтобы с мелкими проблемами к нему не ходили.
Желающих на это дело было много. Вот только ни у кого из них не было ни опыта, ни знаний Саймона. Так что он был кем-то вроде главного целителя лагеря. И таким образом убивал несколько зайцев одновременно. Под эту марку я попросил его обучить и меня своим техникам. Ломаться целитель не стал, рассказал, что и в какой последовательности делать, и был таков. Я его понимал.
– Привет. Есть кто-нибудь внутри? – громко спросил я, оставаясь на входе. Ни двери, ни звонка здесь не было, но у меня и мысли не было входить, не уведомив людей внутри. Это было моей личной прихотью, никто меня не просил, но я решил, что так будет правильно, чинно и благородно.
