Ясинто повернулся к ней лицом, его широкая улыбка состояла из заросших мхом надгробий.
– Добро пожаловать в Яму Почета.
Блажка едва слышала его на фоне этого шума. Наклонившись поближе, она прокричала ему в ухо:
– Я ищу трикрата! Он здесь уже полгода!
Бригант дал застыть своей ужасной улыбке и с важным видом указал на камеру.
Стиснув зубы от непреодолимого шума и вони, она шагнула внутрь.
Оценить размер помещения было трудно. До потолка было не достать, хотя в прыжке Блажка могла бы его коснуться. Остальные стены было не видно – там кишели грязные люди. Большинство стояли спиной, образуя большие грубые круги. Найдя узкий проход между двумя из них, Блажка стала протискиваться вперед, расталкивая людей по обе стороны, чтобы лучше увидеть то, что приводило их в такой восторг.
Что-то брызнуло ей на плечи, и она скривилась от запаха вина, резкого как уксус. Распознав виновника по кувшину, высоко поднятому в кулаке, когда мужчина стал кричать и буйствовать, Блажка схватила его сзади за тунику и повалила на землю. Кувшин с вином разбился, и мужчина успел яростно ощериться, прежде чем Блажка оставила на его лице отпечаток своего ботинка. Нос повторил судьбу посуды, и недоумок обмяк.
Вокруг происшествия образовался небольшой круг людей – оно мгновенно привлекло внимание. В зловещем свете на Блажку уставились желтые глаза, но они быстро потеряли интерес к ее сердитому, бросающему вызов лицу. Мудро предпочтя не обращать внимания на лежащего без сознания мужчину, они снова вернулись к своим забавам. Единственным, кто не отвел от нее взгляда, остался Ясинто, в чьих глазах светилось одобрение. Он сделал один из своих театральных жестов, указав в сторону толпы. Блажка пробралась туда. Некоторые из этих негодяев были выше ее ростом, но никто не был сильнее. Любое гневное сопротивление, с которым она сталкивалась, быстро подавлялось. Большинство же расступалось от одного только взгляда на полукровку.
Выступив вперед толпы, Блажка обнаружила источник странного запаха и скрежета. Ее ноги оказались на расстоянии ладони от глубокой чашеобразной ямы, куда можно было запросто свалиться с крутого обрыва, потому что здесь не было никаких перил. Дно усеивали монеты, целая куча потускневших, дурно пахнущих монет, так много, что они окатывали стенки. Неприятный запах заплесневелого металла, которым обычно пахли монеты, сейчас, порождаемый этой несметной массой, казался ужасно незнакомым.
На засыпанной сокровищами арене было трое мужчин, которые двигались по щиколотку в монетах, пытаясь вступить друг с другом в схватку. У двоих были бороды, носили они туники из грубой шерсти и без ремней. Третий, казалось, был моложе – с гладкой кожей и раздетый. Бородачи приближались к нему, стараясь не дать своей цели сбежать. Ступать по монетам было тяжело, но голый юнец у Блажки на глазах метнулся между противников, и его рывок, зашипев монетами, превратился в нырок.
Блажкин слух уловил голос Ясинто:
– Говорят, когда-то яма была пустая. Потом император приехал осмотреть свои шахты, и ему стало скучно. Он приказал, чтобы рабы начали драться. Не тренированные воины с городских арен, а простые рабочие шахты, которые знали бой меньше, чем солнце. Они лупили друг друга, точно дети, но они не были убийцами. Довольный их примитивностью, император бросал туда монеты и говорил, что тот, кто убьет соперника, сможет покинуть яму со всеми деньгами, которые унесет. Вскоре богатейшие семьи Империума стали приходить, чтобы увидеть новое зрелище и набросать монет, повторяя за императором. Рабы дрались и погибали, но никто не мог вынести все, что туда бросали. Империума нет уже тысячу лет как. Монет больше никто не бросает, но здесь все равно дерутся и погибают, победитель набирает полные руки, но яма все равно не пустеет.
Ясинто говорил так близко, что Блажка чувствовала горечь во рту из-за неприятного запаха из его рта. И из-за его рассказа. Из-за отвращения от мысли, что она послала своего брата участвовать в этой извращенной затее пропащих безумцев.
Внизу один бородач сумел ухватить голого юнца за лодыжку и теперь тащил его по монетам, пока тот не очутился достаточно близко, чтобы на него можно было наброситься. Юнец отчаянно махал тонкими бледными конечностями. Мужчина прижал его лицо к монетам, глуша все попытки освободиться. Подцепив свою полумертвую добычу рукой за подбородок, мужчина поднял юнца. Лицо голого оторвалось от груды металла, монеты на мгновение прилипли к его лбу, а потом упали крошечными слезками. Блажка дождалась конца, пока поверх пронзительного визга толпы не раздастся хруст шеи. Но бородач принялся шарить под подолом своей туники. Затем его рука сжалась в кулак – он ласкал свой член, чтобы тот затвердел.
Блажка бросила взгляд на Ясинто.
Бриганта ее возмущенное замешательство позабавило.
– Это состязание выигрывает тот, что первым вставит хлыщу.
Когда другой бородач бросился через всю арену, чтобы оттащить соперника от юнца и сразиться, раздались возбужденные возгласы. Двое мужчин принялись колотить друг друга, перекатываясь по монетам, пока ошеломленный юнец с остекленевшим взглядом отползал со скоростью наполовину раздавленного слизняка.
Блажка схватила Ясинто за жирную шею.
– Я сказала, что ищу чертова трикрата!
– А, так его здесь нет, – прохрипел бандит, все еще довольный, несмотря на то, что ему сдавили горло. – Это Яма Плоти. Тебе нужна Яма Величия.
– Яма Почета! – прорычала Блажка, сжимая сильнее.
– Ты и так в ней, – выдавил Ясинто. – Это вся шахта.
Черт, почему она этого не знала? Проклиная про себя Колпака, этого молчаливого засранца, Блажка отпустила Ясинто.
– Сама найду.
И протиснувшись обратно сквозь толпу, она слышала, как толпа снова заулюлюкала.
Далее она нашла еще несколько арен, все в равной степени были полны монет и кошмара. Блажка выросла в Уделье, но смотреть на жестокость этих ям даже ей было тяжело.
Наконец, когда безумие этой шахты уже впилось ей в мозг, она нашла что искала.
Это была самая большая арена из всех. Раза в два шире Ямы Плоти и в половину ее глубины, это была продолговатая, вырытая подальше от входа пещеры таким образом, чтобы толпа собиралась только вдоль ее коротких концов и длинного края напротив стены. Прочие ямы представляли собой не что иное, как кратеры, но у этой была пара тоннелей, каждый из которых уходил в длинный склон под стеной. Расстояние между ними было всего в пару рук, и левый закрывался тяжелой металлической решеткой. На дне не было ничего, кроме монет, но собравшиеся на краю люди были напряжены в ожидании.
– Бой должен быть что надо, – возвестил низкий голос справа от Блажки.
Подняв глаза, она увидела угрюмый профиль Шишака – тот глядел на арену. Блажка не удивилась: это его свина она видела по дороге сюда.
– Не должен, – сказала Блажка вождю Мараных орками. – Когда мой боец выйдет, я все остановлю.
