– О, это слово ничего не значит – и в то же время у него очень много значений… это – часть древнего абиссинского заклинания…
– Чего? – удивленно переспросила я.
«Ну, точно – у человека не все дома! Выдумает же такое – абиссинское заклинание!»
– Это заклинание находили в самых разных местах – в Помпеях, засыпанных вулканическим пеплом, на раскопках в Африке, в средневековой английской гробнице…
«Ну вот – он уже совсем запутался в показаниях! То у него это заклинание абиссинское, то помпейское…»
Однако говорил Иннокентий так уверенно, и даже голос у него изменился – стал не такой хриплый, и интонации преподавательские – мне ли не знать.
Могу отличить, просто так человек болтает или правда с предметом знаком, с детства с преподавателями общалась.
– Так что это за заклинание? – спросила я, когда его молчание затянулось.
– Это палиндром, самый древний из известных. Знаете, что такое палиндром?
– Ну да, конечно… это слово, которое можно читать и прямо, и задом наперед.
– Не только слово – это может быть целая фраза, длинное предложение…
– Ну да, – вспомнила я конспиративный салон красоты, где мы беседовали с Войтенко. – А роза упала на лапу Азора…
– Совершенно верно! Это, наверное, самый известный палиндром. Но есть множество других – Лег на храм архангел… Аргентина манит негра… и совсем простой – Искать такси… да множество!
– Но при чем тут это? – Я показала на металлический жетон, с которого начался этот разговор. – Насколько я вижу, это слово нельзя прочитать задом наперед.
– Слово – да, нельзя, потому что оно – только часть древнего палиндрома, который, как я сказал, называется абиссинским заклинанием. Целиком этот палиндром выглядит так…
Иннокентий нашел в тумбочке листок бумаги и карандаш и написал в столбик несколько слов:
SATOR
AREPO
TENET
OPERA
ROTAS
– Видите, теперь всю эту фразу можно прочитать хоть слева направо, хоть справа налево, хоть сверху вниз, хоть снизу вверх.
– Ну да, – я проверила, он говорил правду. – Как интересно! А вообще что это значит?
– Нет однозначной трактовки этого предложения. Самая распространенная трактовка – «Пахарь Арепо влечет свой плуг». Но иногда переводят его и по-другому. Например – «Великий сеятель ведет свою колесницу».
– Ну и что? Неужели это такая редкость?
– Думаю, таких палиндромов немало, но этот занимает среди них особое место. Говорят, он очень древний и в нем скрыта удивительная магическая сила.
Я посмотрела на своего гостя и удивилась, потому что он говорил очень серьезно.
– Ну, мало ли что говорят! Вы-то, надеюсь, в это не верите? – осторожно спросила я.
Кто его знает, во что верит этот странный тип!
А он продолжил:
– Не важно, во что верю я или вы. Важно, что в могущество этого заклинания верили тысячи людей на протяжении многих веков. Ранние христиане придавали ему большое значение, писали его на стенах своих подземных храмов. Они считали, что это заклинание придумал Иоанн Богослов, самый удивительный из ранних святых, автор загадочного Апокалипсиса. В этом заклинании видели символ непрерывности, нескончаемости жизни – ведь в нем конец в то же время является началом. В средневековой Англии этот палиндром писали на полоске бумаги или пергамента, оборачивали его вокруг шеи и считали, что это средство может защитить от чумы.
– Ну, тогда во что только не верили! И от чумы уж оно точно не помогало!
– Да, конечно…
– В конце концов, что в этом заклинании такого особенного? Его знают многие, запомнить его ничего не стоит. Такое доступное средство не может обладать могуществом.
– Вы правы! – воскликнул Иннокентий, и глаза его вспыхнули. – Вы смотрите прямо в корень! Общедоступное не может быть могущественным – поэтому среди средневековых христианских мистиков бытовала легенда, что есть только пять подлинных записей этого древнего заклинания, выполненных на пяти главных материалах, известных в то время, – на камне, дереве, стекле, коже и железе…
Я вздрогнула, вспомнив свой недавний сон.
В этом сне женщина за клавесином дважды произнесла те же пять слов: «Кожа, дерево, железо, камень и стекло». А до этого те же пять слов говорила девочка с мячиком… Уж она-то точно не имеет отношения ни к каким заклинаниям. Но я сама слышала…
– Больше того, на каждом из этих артефактов написаны все пять слов палиндрома – но только одно из этих слов написал сам Иоанн Богослов. Значит, для того, чтобы проявить все могущество этого заклинания, нужно собрать вместе все пять надписей…
Голос его стал громким, и было в нем какое-то затаенное, подспудное неистовство. Наверно, так говорили древние христианские святые. Или фанатики.
Мне захотелось уйти из этой комнаты. Или хотя бы отодвинуться от этого странного человека подальше. А вдруг он впадет в буйство? Ишь как глазами сверкает и руками размахивает!
Вдруг Иннокентий замолчал, потом повернул голову, словно к чему-то прислушиваясь. Теперь я тоже услышала где-то вдалеке, в коридорах клиники, хлопанье дверей, торопливые шаги и приглушенные, озабоченные голоса.
– Это по мою душу… – проговорил Иннокентий, понизив голос. – Они заметили, что меня нет в палате. Так что мне нужно возвращаться. Не хочу вас подставлять, да и сам не хочу лишиться возможности этих ночных прогулок. Без них моя жизнь станет пустой и унылой… нужно, чтобы они не заметили моего отсутствия.
– И как вы это провернете? – поинтересовалась я. – Вы же сказали, что они уже в вашей палате.
Он хитро улыбнулся, отчего его некрасивое лицо стало привлекательнее и даже помолодело:
– Ну, у меня есть свои маленькие секреты! А пока – позвольте откланяться! – и он пошел к окну.
– Заходите, если будет настроение! – проговорила я ему вслед.
Мне и правда хотелось еще с ним поговорить – было в нем что-то интересное, и тема не то чтобы увлекательная, но чувствовалось, что он еще много может мне рассказать. Со своей стороны, и я, возможно, открою ему, что уже видела эти слова, написанные… ага, на железной двери в том дворе, где я встретила бомжа.
Иннокентий выскользнул в окно и исчез, я тоже подошла к окну и осторожно выглянула.
Оказалось, что вдоль всего третьего этажа идет узкий такой балкончик, причуда архитектора. Пройти по нему мог только один человек, двоим не разминуться, и от обычного карниза его отличал только небольшой каменный бордюр.
Ну, будем надеяться, что Иннокентий доберется благополучно, ему не впервой.
Я с трудом закрыла окно и легла.
