Я, между прочим, жизнью рисковала в то время, как его дочурка с парнем кувыркалась. Ну, ясное дело, папочка своей кровиночке все простит, а я, как всегда, не у дел. Хорошо, когда есть кто-то большой, сильный и влиятельный, который решит все проблемы.
Внезапно я ужасно пожалела, что у меня нет отца. Хоть давно, еще в подростковом возрасте, дала себе слово никогда этого не делать. Ну не повезло маме с замужеством, родила меня поздно, как говорят, для себя. И растила меня как могла, себе во многом отказывала. Никогда в жизни я не устраивала ей скандалов из-за бедности, хоть за это не стыдно. Но вот чувства защищенности в детстве, которое дают сильные мужские руки, у меня не было никогда.
Юра надулся и всю дорогу молчал. Надо же, с виду пещерный человек, а оказался таким чувствительным.
Он высадил меня возле Роминого подъезда и уехал не попрощавшись. И только тут я сообразила, что у меня нет ключей от квартиры. Вообще ничего нету, даже верхней одежды. Как была в джинсах и тапочках на босу ногу, когда меня похитили, так и осталась. Ни телефона, ни денег, ни ключей.
Хорошо, что из подъезда вышла знакомая старушенция. То есть это я думала, что знакомая, и здоровалась с ней при встрече. Она же бормотала что-то неразборчиво, но смотрела внимательно.
Сейчас она окинула меня не по возрасту зорким взглядом и нехотя придержала дверь. Узнала, значит, и на том спасибо.
Лифт не работал, чему я не удивилась, всегда так было. И вот когда я, запыхавшись после подъема на пятый этаж, позвонила в дверь, мне никто не ответил.
Вот это номер! Неужели Ромы нет дома? Да куда он денется-то, с такой рожей? Это же дети на улице испугаются, ни в магазин, ни в кафе не пустят.
– Рома, открой! – Я бухнула в дверь ногой.
И тут же услышала, как Рома плетется по коридору. Спал, значит, бегемот несчастный!
– Чего тебе?
– Открой дверь, у меня ключей нету!
– Ага, сейчас, разбежался! – В голосе моего бывшего слышалось злорадство.
– Открой, холодно, зима все-таки!
– Да? А этого не хочешь?
Я даже отшатнулась, никогда раньше Рома не употреблял матерных слов, даже в последнее время, когда хамил напропалую. Все же оставались у него какие-то представления о приличиях.
– Открой, паразит! Я брата позову!
– Зови-зови, я как раз полицию вызову, и вас с братиком тут и прихватят! Пошла вон! – Через железную дверь повеяло на меня такой неприкрытой ненавистью, что я поняла: ни за что не откроет. Ну что же это такое!
Мелькнула мысль попросить по-хорошему, чтобы хоть вещи мои вынес, но я тут же поняла, что ничего из этого не получится. Вещи точно все нарочно изгадит, и ладно бы с ними, не на мои деньги куплены, но вот телефон, кошелек, еще кое-какие нужные мелочи. С этого урода станется и телефон разбить.
Но самое главное – я должна забрать из квартиры кусок старой кожи, на котором написаны удивительные слова. Абиссинское заклинание. Потому что я так и не разобралась, что все это значит.
Я спустилась на пролет и уставилась в грязное лестничное окошко. Что делать? Как выйти из создавшегося положения? Соседей я не знаю, квартира рядом с Ромой все время сдается, люди там меняются едва ли не каждый месяц.
И тут внизу я увидела дядю Васю – того самого тихого, безобидного алкоголика, который время от времени помогал мне с тяжелыми работами по хозяйству, потому что от Ромы в этом деле было пользы как от козла молока.
Дядя Вася брел по двору, бережно прижимая к груди какую-то доску. Или это книга, сверху не видно. И я поняла, что послал дядю Васю мне мой ангел-хранитель. Перехвачу у него малую толику денег на такси, а если нет, то хоть телефон он мне даст, чтобы это такси вызвать.
Вспомнив, сколько раз я по утрам давала ему на пиво абсолютно безвозмездно, я приободрилась, ибо дядя Вася слыл во дворе человеком благодарным и отзывчивым.
Я стремглав бросилась вниз и перехватила дядю Васю у ворот.
– Аленка! – Он так обрадовался, что я поняла: уже принял. Да и немало, так что денег у него нет.
– Сто лет тебя не видел, ты что, с козлом своим разругалась, что ли? Мне Михална говорит, а я не верю. Быть такого не может, говорю, чтобы Аленка уехала, со мной не попрощавшись! Не такой она, говорю, человек!
Такая восторженность у дяди Васи говорит только об одном: он собирается просить у меня денег на выпивку. Уже принял, и ему нужно еще. А Михална, та самая старушенция, которая встретилась мне внизу, денег ему, разумеется, не дала. А вот интересно, откуда она знает, что мы с Ромой поругались? Ладно, об этом после.
– Дядь Вася, дай телефон позвонить. Мне очень нужно!
– Телефон… да откуда же я его возьму? – Он так удивился, что я поняла: пропил. И телефончик-то старый, дешевенький, кто на него позарился…
– А у тебя денег, конечно, нету… – проявил дядя Вася удивительную догадливость. – Ну ладно, если так, я тогда к Борьке зайду, – он показал куда-то наверх.
До меня с трудом дошло, что Борькой он называет художника, что подружился со мной, как говорят в Одессе, через балкон.
– Вот, нашел тут в одном дворе… – Дядя Вася показал мне то, что держал под мышкой.
Это оказалась не книга и не тетрадь, а доска. Небольшая, довольно толстая, очень темная, и сразу видно, что очень-очень старая.
– Гляди, какая вещь! Дерево хорошее, может, Борька возьмет? Он вечно доски старые собирает…
И правда, доска была хоть и старая, но гладкая на ощупь и совсем не проеденная жучками.
Я взяла ее в руки – удивительно тяжелая. Повернула к свету и с трудом различила полустертые буквы. И разобрала только слово в середине:
TENET
Так. Это становится интересным.
– Так я пойду? – Дядя Вася потянул доску из моих рук.
– Я с тобой, может, хоть позвоню от него.
Однако, пока мы поднимались на шестой этаж, я передумала звонить. Ну, вызову я такси, приеду к дому Николая, а дальше что? Ключей от квартиры у меня нету, они у Ромы, телефон тоже. А если Николая нет дома и мне никто не откроет? Там соседи меня не знают, быстро из подъезда на мороз вытурят.
Нет, мне обязательно нужно попасть к Роме. И ничего такого, просто пройти по карнизу с террасы художника до окна Роминой квартиры. Совсем не сложно. Один раз уже так сделала, тогда еще чемодан мешал, а теперь налегке.
Борис открыл нам дверь и нахмурился.
– Дядя Вася, сейчас не до тебя! Потом, потом все посмотрю, у меня покупатели, – и исчез в глубине квартиры.
Дядя Вася приуныл и ушел, оставив доску в прихожей и посулив, что зайдет попозже, я заперла за ним дверь и засунула доску за ремень джинсов, потому что не могла ее так просто бросить. Что-то говорило мне, что это очень важно.
