– Здесь Стивцов живет? – спросил он.
– Какой Стивцов?
Павел пожал плечами. Ему нужен был тот самый Стивцов, который когда-то убил Еникеева, а сейчас мог покушаться на Шарова. Но к Зое, судя по всему, ходил младший брат Вениамина Стивцова, причем двоюродный. Возможно, Шаров дал адрес Альберта. Но в то же время с младшим братом хотелось пообщаться больше, чем со старшим.
– А где Альберт живет?
– Да где-то в Москве…
– А Вениамин Андреевич?
– Да этого никто не знает. Может, в Лондоне, может, во Флориде.
– А здесь кто живет?
– Без понятия.
– И что нам теперь делать?
Ответ на этот вопрос возник сам по себе. В образе двух шкафов из плоти и крови. В черных пиджаках. Они вышли из ворот и неторопливо направились к «Тойоте». У одного в руке Павел увидел пистолет, другой был вооружен помповым дробовиком.
Павел кивнул, открывая дверь. Все правильно, охрана так и должна работать. Заметил подозрительную машину вблизи объекта, пойди посмотри, что не так. Или вызови подкрепление.
– Мужики, а это Экспериментальная улица? – спросил Павел, изображая из себя пьяного.
Пистолет лежал на сиденье, если что, он пригнется и возьмет оружие.
– Руки за голову! – скомандовал громила, наставив на Павла дробовик.
Его взгляд и решительный настрой не обещали ничего хорошего. Одно неосторожное движение – и все.
Второй боец постучал пальцем в стекло водительской двери. Ствол пистолета при этом смотрел точно на Семена.
Опустилось стекло, послышался голос насмерть испуганного человека:
– Парни, я тут ни при чем! Мне сказали, я привез!
– Куда привез?
– Улица Экспериментальная, дом сто четырнадцать.
– Что там у вас? – послышалось из микродинамика, закрепленного прямо на лацкане пиджака.
Странно, дом ничем не примечательный, даже видеокамер не видно, а охрана есть, и она, что называется, на высоте.
– Очень нехороший гость… Отойди!
Громила велел Павлу отойти от машины и заглянул в салон.
– Ствол у него.
– Кончай его!
Громила кивнул, а его спутник стал накручивать на ствол пистолета глушитель. Павел ничего не успевал предпринять, не располагал он драгоценным мгновением, способным переломить ход событий в его пользу.
– Хотя нет, давай его сюда! – распорядился голос.
Громила велел Павлу идти к воротам, а сам отошел от него на безопасное расстояние. Второй бугай уже накрутил на ствол глушитель, выстрел мог хлопнуть в любой момент, это нужно было понимать.
Павел направился к воротам, громила пошел за ним, наставив на него ружье, второй вытащил из машины Семена.
Во дворе Павла ждал человек, который отдавал приказы. Он преградил им путь. Павел остановился, но громила продолжал движение. А вместе с ним на затылок стремительно надвигался приклад дробовика.
Этот удар мог оказаться смертельным, в любом случае Павлу нечего было терять. Уповая на везение, он резко с разворотом поднырнул под ружье и одновременно ударил громилу локтем. Метил в «солнышко», а зарядил в печень, причем очень удачно.
Он уже ударил, а ружье все еще продолжало движение вперед. Павел находился в неудобном для себя положении, нужно было хорошенько извернуться, чтобы перехватить дробовик. Но хочешь жить – умей вертеться.
Он смог ухватиться за ружье, с хрустом в позвоночнике от перегрузки вырвал его, отскочил в сторону и двинул прикладом главного.
Следующим на очереди был обезоруженный громила, он выставил руки, блокируя ружье. Но Павел ударил его ногой – в основание ступни, в самую что ни на есть болевую точку. И только затем провел убойный удар прикладом. И тут же наставил ружье на бугая, который только еще наводил на него пистолет.
Павел опережал противника на целое мгновение, более того, дробовик своим выстрелом мог разнести противнику голову на мелкие осколки. Эти два фактора решили исход противостояния в его пользу. Бугай опустил пистолет, и Павел вырубил его ударом ружья. Лучше прикладом в голову, чем щедрым зарядом картечи.
Павел бил от души, а ружье тяжелое, приклад крепкий, в общем, дорабатывать почти не пришлось. Двое находились в плотной отключке, а третий, начальник, пытаясь подняться, напоминал петуха, которому только что отрубили голову.
– Где Стив? – На всякий случай Павел передернул затвор, патрон с глухим звоном поскакал по тротуарной плитке.
Мужчина упал на колено, на пару мгновений замер, а затем рукой показал на дверь дома.
– Кто еще с ним?
Мужчина мотнул головой.
– Ты начальник охраны? – спросил Павел.
И, получив утвердительный ответ, снова пустил в ход ружейный приклад.
– Лучше бы вы меня кончили, – усмехнулся он.
Как ни странно, дом не подавал признаков жизни. Двери не открывались, свет в окнах не зажигался. Тишина вокруг – чуть ли не гробовая. И ворота уже закрыты, никто беспрепятственно с улицы не войдет.
Павла смущал «Гелендваген», стоявший посреди двора с открытой дверью. В салоне едва слышно работал видеоплеер, крутилось кино. Он заглянул в машину – никого. И взялся за охрану.
Начал Павел со старшего: обыскал его, отобрал боевой пистолет, снял с него поясной ремень, спустил до колен брюки, а затем связал руки за спиной. Так же поступил со вторым и с третьим. А дом все не подавал признаков жизни, равно как и Семен, который все не мог прийти в себя.
– Здесь будь!
Павел протянул Семену ружье, но тот шарахнулся от него, как черт от ладана.
Дверь в дом была открыта. Павел обошел первый этаж – никого. Жизнь, как оказалось, теплилась на втором этаже, в спальне. Там в обнимку с женщиной лежал мужчина, в темноте не было видно его лица, и непонятно, Вениамин там или Альберт, а может, и вовсе неизвестно кто.
Павел подошел ближе, мужчина заворочался, повернул к нему голову, открыл глаз.
– Жаркой, ты?
– Жаркое на отбивное пошло, – усмехнулся Павел, глядя на женщину, которая медленно просыпалась от голоса Вениамина Стивцова.
Симпатичная, но далеко не красавица. И не очень молодая.
– Черкасов?! – Стив вскочил как ужаленный.
И женщина села, подобрав под себя ноги. И покрывало натянула чуть ли не до подбородка.
– Не шуми, а то проснешься! – усмехнулся Павел.
От Стива порядком пахло коньячным перегаром, ему вполне могли сниться пьяные сны.
– Да это не сон!
– Жена? – спросил Павел, кивнув на женщину.
